Сила веры - [2]

Все мы читаем Евангелие, даже изучаем, но не следуем его закону. Как сказано: «И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:12–13). Главное в нашей Православной вере не золотые купола и резные иконостасы, а созидание человека во Христе, жизнь в терпении, смирении и в страхе перед Богом, в хранении совести.

Моя мысль внезапно обрывается… Перебираю слои памяти и опять возвращаюсь к воспоминаниям. Я все время связан с веслами и греблей. Нет времени писать вахтенный журнал и записывать мысли в дневник. Спасибо моему старшему сыну Оскару: в это плавание он отдал мне свой маленький диктофон. Он как будто знал, что у меня не будет времени писать, а наговаривать на диктофон проще и удобнее, не отрываясь от весел.

После обеда стремительно меняется цвет неба: неспешно плывут тучи, а в просветах иногда проглядывается голубой цвет.

Я перестал грести, уставился на бесконечный океан и понял – до чего же я одинок.

У некоторых людей глубина веры напрочь отсутствует. При этом я не считаю, что она есть у меня. И я подумал, что должен выдержать это одиночное плавание, понял, что смогу догрести до Австралии. Сила есть: и физическая, и духовная. Человеку не дано знать судьбы своей.

27 декабря 2013 г. День 5-й. Тихий океан 31°34′ – Ю.Ш. 73°12′ – З.Д.

Ветер юго-западный. Курс 350°. Скорость – 3 узла. Сила ветра – 12 узлов. Солнце в тучах.

Меня часто спрашивают: в своих одиночных экспедициях соблюдаю ли я посты? Да, стараюсь воздерживаться от известного рода пищи и с соблюдением умеренности при вкушении дозволенного. В дни поста я сосредотачиваю всего себя: и духовно, и физически.

Пост помогает нам сохранить вкус к пище, мы лучше понимаем голодающих не по своей воле, и, возможно, постясь, одни станут совершеннее и ближе к Господу Богу, а другие не разжиреют. Я замечаю за собой, что после Великого поста становлюсь к людям терпимее.

Физические годы изменили во мне лишь внешний облик, а все остальное: дух, воля, вера – сохранилось. Дух, возможно, даже укрепился… несмотря на годы. Моя философия, касающаяся путешествий, возможно, в этом плавании коренным образом изменится.

Я погрузился в воспоминания сорокалетней давности, когда только начинал путешествовать. Для меня время – понятие более чем относительное, я усматриваю в нем достаточно красоты, чтобы не замечать безобразия. Течет ли оно в океане или на суше, в горах или пустыне, мне кажется, что оно проходит, не оставляя глубоких следов. Мне нет никакой разницы: будет продолжаться плавание несколько дней, несколько недель или месяцев. Я благодарен Господу Богу, что он отнесся ко мне благосклонно, наделив морской душой и любознательностью, и я не мог не стать путешественником. «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Апок. 21:1). Да, обновление мира – это прекрасно. Но для таких, как я, без моря он будет скучным. Я люблю этот мир с морями и океанами. Океан не имеет формы, и, может быть, как раз ее отсутствие и есть высшее проявление силы.

Небо усыпано звездами. Ребром ладони я стер пот с лица и продолжил грести. Туман начинает подниматься. Какая-то мутная пелена клубится там, где должно взойти солнце. С неба пропали звезды, а я не переставал грести. К утру ветер еще больше усилился.

28 декабря 2013 г. День 6-й. Тихий океан 31°04′ – Ю.Ш. 73°19′ – З.Д.

Жизнь на берегу Азовского моря, в рыбацком селе Троицкое, где я провел все детство, внушила мне любовь к морю и сделала меня до некоторой степени фаталистом (кстати, все рыбаки Азовского моря – фаталисты). «Рыбак должен быть готов ко всему: и к полнейшему штилю, и к жестокому шторму», – так мне говорил отец. Он всю жизнь был рыбаком, а его отец – моряком. Он отмечал, что такая жизнь полна опасностей и тяжелого труда. От азовских рыбаков я научился терпеливости и выносливости.

На восточном горизонте посветлело, оповещая о приближении рассвета, а с ним и долгожданного тепла. Ветер начал заходить на юго-восток и задул в корму. В течении Гумбольдта, где мы находимся (я и моя лодка «Тургояк»), волны идут в разных направлениях, но мы постепенно приноровились к направлению ветра. Волны с рассветом вздымаются все выше и выше и обрушиваются вниз за кормой лодки, которая несется по переднему склону волны, пока на мгновение не останавливается. И в этот момент надо быстро и точно сделать несколько гребков, задать скорость, чтобы волна, догоняющая нас, не ударила в кормовой транец. Иначе лодку развернет бортом, и одна из волн может опрокинуть «Тургояк» и несколько раз перевернуть. В таком случае лодка может быть повреждена, весла могут поломаться или потеряться. Да и я получу травму.

Чтобы продолжать грести в таком режиме, у меня уже не хватает сил. Волны становятся все больше и больше, а океан словно покрыт снегом. Я не спал уже больше суток и поэтому решил выпустить плавучий якорь. Отвязав от него парашют (а это 6 квадратных метров), вытравил за корму только веревку диаметром 12 мм и длиной 100 метров. Она своим трением о воду держит корму лодки и не дает ей стать лагом к волне и ветру, но скорость сохраняется. Весла можно убрать, закрепив их по-штормовому, и немного отдохнуть.