Сила топонимики - [2]

Шрифт
Интервал

- Когда я в лесопункте работал, - рассказывал он, - заезжаешь в лес, так на каждом пеньке зайчик бутылочку ставил. Когда у меня колеса крутились, я без бутылки не сидел. Приходит дед, просит привезти дрова, сынок, говорит, озолочу. Давай сюда твою накладную, говорю. А у меня пять-шесть накладных в кармане, как карты. Всем дрова нужны. Отходы с пилорамы, хорошие отходы. "Откинь отходов, Галя! У бати дров нету. Батя без дров". Двадцать годов я отъездил на машине, а теперь все, не надо было закладывать.

Жил в общаге и неприкаянный ненец Поликарп Хатанзейский, какие бури занесли его в наш ковчег, к которому вдруг прибьется и рыжая Маргарита. Три дня пропадала она у Поликарпа, скрываясь от мужа. Он узнал, где она, целый день сидел на лавочке возле нашего алольского отеля, среди жасмина и желтой акации (деревянное двухэтажное здание тридцатых годов, бывшая школа), потом примирение произошло, и они вместе уехали, покинули совхоз. Покинул общагу и бывший шофер, что-то стал он редко появляться, я, говорит, подженился.

Сорок четыре деревни входят в откормочный совхоз Алольский, который растянулся на сорок километров. Земли много - людей мало.

Почему бы не поговорить о диалектах.

Об ачхой-мартановском говоре, о речи надтеречных чеченцев...

А приходилось ли вам когда-нибудь прислушаться к русскому языку чеченцев?

Тогда вы, наверное, заметили, что говорят они почти как на родном, чем сильно отличаются от своих кавказских соседей.

Поколение сосланных, потом поколение плотников Нечерноземья, затем поколение беженцев - неисчерпаемые возможности совершенствования русского языка. Толковый словарь живого великорусского языка составлен в фильтрационном лагере доктором Д.

- Учи язык, - говорил мне дед Каменков из Алольского, бывший узник Маутхаузена и Эбензее.

- Raus, raus, рус, выходи.

- Живо! На выход! Ботинки тебе? Босиком, падла, пойдешь.

До этого беснующегося командирского рева еще несколько часов. Пусть солдаты немного поспят. Декабрь 1994-го, купейный вагон скорого поезда Нижний Новгород - Санкт-Петербург. Едут танкисты.

Нас, обыкновенных пассажиров, в вагоне всего несколько человек. (На вокзале в Нижнем билетов не было, кассирша не могла понять, в чем дело, обычно в это время года поезда отправляются почти пустые.)

Военные - все в одинаковых, особого покроя форменных брюках и в нижних байковых рубахах, вполне домашних, но не белых, а какого-то дикого светло-защитного цвета, беспрестанно сновали по вагону, собирались то в одном, то в другом купе.

В коридоре, спиной к окну, почти перегородив проход, маячил какой-то зёма.

- П...к! - вдруг завопил он; я как раз проходила мимо него, кажется, даже сказала "извините"; восхищенный возглас был обращен к кому-то из приятелей, появившихся в дверях. Парнюга контролировал появление спиртного из вагона-ресторана.

После двух часов ночи коридор опустел, все реже хлопали двери. Последними прошла группа офицеров. Один из них сказал, в продолжение разговора обращаясь к товарищу:

- Не понимаю! Мы зачем туда едем! Дудаева ловить?

Красивый парень. Светло-карие глаза, мягкий взгляд, чистое лицо, открытая сильная шея.

Все смолкло. Стояла глухая ночь.

Я вышла в коридор.

За окном тянулись сплошные леса. Иногда редкий фонарь освещал какой-то глухой переезд. Вдоль полотна бежала пулеметной лентой нескончаемая тень нашего вагона. Проносились какие-то незнакомые станции. Все было глухо и безжизненно. Из темных ельников иногда проступала занесенная снегом крыша какой-то сторожки или забытый стожок сена, облепленный снегом с одного бока, с покосившейся жердью в центре. Мне иногда казалось, что я различаю цепочку лисьего, а то и волчьего следа.

В пристанционных бараках кое-где стали появляться огоньки в окнах. Из труб потянулись вверх дымки. Скотные дворы обозначались мутными квадратными окошечками под самой крышей, доярки в скрипучих валенках прокладывали первые тропинки, хозяева задавали корм скотине, топились печи, станционные рабочие рассаживались в жарко натопленных углем вагонах местного рабочего поезда, отправлялись в узловую на работу.

Равнодушной Родине не было дела до своих сыновей.

Сколько им еще спать. Где у них пересадка.

Вскоре захлопали двери купе, стали вытаскивать в коридор казенное имущество, ящики, тюки, мешки. Поезд приближался к какой-то станции.

Выгрузились быстро.

На перроне началось построение. Начальники со списками бегали вдоль состава.

Проводница то показывалась на площадке, то скрывалась в вагоне.

- Кто-то спит на верхней полке, - сказала она мне. - Забыли своего.

- Да не может быть! Может, просто пассажир?

- Я посмотрела. Точно, ихний. Не знаю, что делать. Пойду еще попробую разбудить.

Да не может быть, чтобы никто из товарищей не разбудил его! Так и оставили мирно спать на верхней полке!

В это время с ревом "ГДЕ ОН?" на площадку ворвался какой-то начальник с помятой мордой, отпихнув проводницу, он бросился в вагон.

- Задержать отправление! - распорядился он.

Проводница покорно развернула красный флаг.

Мы услыхали грохот, что-то упало, началась возня; по-видимому, сбросив жертву на пол, он принялся за избиение. При этом он не переставая орал. Избави Бог еще когда-нибудь услыхать такой крик.


Еще от автора Белла Юрьевна Улановская
Боевые коты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Осенний поход лягушек

ББК 84 Р7 У 47 Редактор Николай Кононов Художник Ася Векслер Улановская Б. Ю. Осенний поход лягушек: Книга прозы. — СПб.: Сов. писатель, 1992. — 184 с. ISBN 5-265-02373-9 Улановская не новичок в литературе и проза ее, отмеченная чертами самобытности, таланта, обратила на себя внимание и читателей, и критики. Взвешенное, плотное, думающее слово ее повестей и рассказов пластично и остросовременно. © Б. Улановская, 1992 © А. Векслер, художественное оформление, 1992.


Личная нескромность павлина

УДК 821.161.1-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-4 У 47 Художник В. Коротаева Улановская, Белла. Личная нескромность павлина: Повести и рассказы / Белла Улановская. — М.: Аграф, 2004. — 224 с. ISBN 5-7784-0197-3 Произведения, составившие книгу известного петербургского прозаика Беллы Улановской, несколько выходят за рамки привычных представлений о повести и рассказе. В повести «Путешествие в Кашгар» — допущение: война Советского Союза с Китаем; повествование, одновременно патетическое и пародийное, в котором причудливо смешаны вымысел и реальность, строится как рассказ о судьбе героини, советского лейтенанта-переводчицы, пропавшей во время спецоперации против партизан. Авторское ощущение зияния между «самодовлеющей и вечной жизнью природы и миром искусственным» во многом определяет прерывистую ритмику и утонченно-небрежный синтаксис «Альбиносов» и «Боевых котов».


Одинокое письмо

УДК 821.161.1 ББК 83.3(2Рос=Рус)6-8 У 47 СОСТАВИТЕЛИ: Б.Ф. Егоров Т.Г. Жидкова В.И. Новоселов Н.М. Перлина Б.А. Рогинский Улановская Б. Одинокое письмо: Неопубликованная проза. О творчестве Б. Улановской: Статьи и эссе. Воспоминания. — М.: Новое литературное обозрение, 2010. — 480 с.: ил. В сборнике памяти замечательного петербургского прозаика Беллы Улановской представлены произведения писательницы, не публиковавшиеся при ее жизни, статьи о ее творчестве и воспоминания о ней, а также фотографии, часть которых была сделана Беллой Улановской во время ее странствий по Северной и Центральной России. ISBN 978-5-86793-730-0 © Тексты Беллы Улановской и фотографии.


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.