Сила притяжения темной туманности - [28]

Харуюки и сам не знал, какой ответ хочет услышать.

Дорога к десятому уровню устлана кровью и слезами. Черноснежке придется лишить четырех девяточников всех очков и не раз рискнуть своими собственными. Харуюки угнетала мысль о том, что она навлечет на себя гнев и ненависть многих людей, а уж о том, что кто-то из них пожелает отомстить, он и думать не хотел.

И в то же время Харуюки не хотел видеть, как Черноснежка, с таким рвением стремившаяся к своей цели, принимает взвешенное решение и отказывается от собственных принципов потому, что десятый уровень слишком опасен и не так уж необходим. Харуюки обожал в ней рвение и граничащую с безумием страсть, которая разрубала все препятствия неумолимым клинком, и верил, что остальные легионеры разделяют его мнение.

Харуюки сжал кулаки, пытаясь совладать с противоборствующими чувствами…

А Черноснежка моргнула и ответила:

— Что ты! Неважно, ради чего появился Брейн Бёрст, на девятом уровне я останавливаться не намерена.

— Я-ясно.

Харуюки не понимал, стоит ли ему корить себя за нахлынувшее облегчение. Чернонежка бесстрашно улыбнулась ему.

— Разработчик бросил мне вызов тем самым системным сообщением, которое я увидела после перехода на девятый уровень… Конечно, мне очень интересна причина создания Брейн Бёрста, я хочу побольше узнать о сути Мерцающего Света, да и просто хочу пройти игру. Но еще больше я хочу встретиться с разработчиком и лично спросить… нет, допросить его. Что есть Брейн Бёрст?.. О чем он думал, когда создавал его?..

С этими словами Черноснежка несколько раз свела и развела пальцы вскинутой правой руки, словно щелкнув ножницами.

Нико вдруг усмехнулась.

— Так чё, Снежка? Ты хочешь сразиться с разработчиком?

Судя по лицу Черноснежки, вопрос застал ее врасплох, но затем и она коротко усмехнулась.

— Да… может, ты и права. Мне наверняка сразу полегчает, когда я вобью в разработчика все, что испытала и вкусила как бёрст линкер.

— Меня позвать не забудь. Ты его нашинкуешь, а я испепелю.

Королевы непринужденно обменялись воинственными репликами и дружно рассмеялись. Даже Пард снизошла до улыбки, так что усмехнуться пришлось и Харуюки, хотя с него градом сыпался холодный пот.

Затем вся четверка закупилась продуктами в торговом центре на первом этаже и дружно приготовила ужин. Нико и Черноснежка решили остановиться на «лапше дандан с черным кунжутом», потому что блюдо обещало получиться красно-черным. Харуюки показалось, что готовить таким составом будет непросто, но Пард на удивление ловко взяла на себя обязанности шеф-повара, и результат один в один совпал с фотографией на кулинарном сайте.

За столом разговор перетек в обсуждение поездки в Ямагату в начале августа. Они растянули на весь стол голографическое окно, куда тыкали с радостными воплями: «Хочу сюда!» и «Вот что посмотреть надо!». За веселыми разговорами и вкуснейшей лапшой время прошло незаметно.

Харуюки проводил гостей до Седьмой Кольцевой, где Черноснежка села в такси, а Нико и Пард — на мотоцикл. Возвращаться в опустевшую квартиру не хотелось, так что Харуюки купил в автомате воды и сел на скамейку в проходе торгового центра.

Шел уже девятый час, по торговому центру бродили груженые сумками покупатели и просто спустившиеся поразмяться жильцы.

Харуюки расслабленно смотрел на прохожих, и в его голове вдруг ожили слова Графит Эджа, которые тот произнес, когда Харуюки спросил о последствиях освобождения Мерцающего Света.

«Могу сказать лишь одно… по-моему, произойдет такое, что весь мир изменится».

Что он имел в виду, когда говорил, что изменится реальный мир?

Объявят о новой технологии, которая, как и сам Брейн Бёрст, намного превосходит уровень 2047 года? Что-то случится с сетью социальных камер, неразрывно связанных с Брейн Бёрстом?..

Харуюки запрокинул голову, глядя на черную сферу под потолком торгового центра. Социальная камера мерно моргала сокрытым под колпаком красным индикатором, напоминая глаз крупного Энеми.

Кстати, а как же Брейн Бёрст с такой легкостью взламывает сеть социальных камер, важнейшую инфраструктуру, обеспечивающую порядок в стране? Об этом Графит Эдж не рассказывал. Черноснежка разослала легионерам сообщения с информацией от Графа и новостями о слиянии, и, возможно, Такуму сможет сделать какие-нибудь выводы. Кстати, если бы Граф делился секретами с Такуму, тот точно не стал бы «развешивать уши и разевать рот»...

Харуюки продолжал размышлять и смотреть на черную камеру. И тут...

— ...Что ты тут делаешь, Хару? — послышался вдруг чей-то голос, и Харуюки резко повернулся.

Перед скамейкой стоял его закадычный друг с синаем за плечом… Маюдзуми Такуму собственной персоной.

— А, Таку, с возвращением! — Харуюки попытался было встать, но Такуму жестом остановил его и сам уселся рядом, сняв с плеча футляр с синаем и вздохнув.

— Ага, спасибо. Ох, и тяжелая сегодня тренировка была… вставать не хочется…

— Ха-ха, представляю, если даже ты вымотался. На, возьми.

Харуюки передал другу только что купленную бутылку с ройбушевым чаем, которую даже не успел открыть. Жажда измучила Такуму настолько, что он сразу согласился, поблагодарил Харуюки, открутил крышку и залпом выпил полбутылки.