– Рабочие приедут через полчаса.
Он действительно смог это сделать? Какими же связями он обзавелся за время, что они не виделись? Она даже думать не хотела об этом.
– Выглядишь ужасно, – сказал он. – Принести тебе чего-нибудь?
– Миллион долларов пришелся бы как нельзя кстати, раз уж ты спросил, – попыталась пошутить Кайла и съежилась, осознав, как это прозвучало в данных обстоятельствах. – Прости, это все нервы. – Кайла посмотрела на разгромленную кухню, дверцы шкафчиков еле держались на петлях. – Чашка чаю не помешала бы, но она разнесла всю кухню…
– Оставь это мне, – снова сказал Вэн и стал обходить беспорядок. Он поднял с пола видавший лучшие времена электрический чайник и водрузил его на стол. Ожидая, пока закипит вода, он начал складывать в шкафы вещи, по крайней мере те, которые уцелели в битве.
– Ты не обязан это делать, – запротестовала она.
– Ты сказала, что мы поговорим, когда все будет убрано. Я убираю.
Пока Кайла потягивала свой чай, Вэн продолжал работать на кухне, складывая разбитую посуду в картонную коробку, а неповрежденные продукты – в небольшую кладовую. Шаг за шагом, он практически восстановил относительный порядок на кухне. К моменту прибытия рабочих кухня уже приобрела вполне цивилизованный вид.
Кайла с удивлением смотрела на мужчин, вошедших в ее квартиру. У одного из них вместо левой ноги был протез, а у другого на лице и шее с одной стороны были заметные шрамы от ожогов, к тому же на левой руке недоставало двух пальцев. Вэн обменялся с мужчинами рукопожатиями, и они быстро принялись за работу, заменяя сломанные дверцы и вставляя новый дверной замок. Когда Кайла решила было, что они уже все закончили, она вдруг с удивлением заметила, что мужчины начали установку беспроводной охранной системы.
– Вэн, что это такое? – запротестовала она. – Мне не нужна никакая система безопасности, к тому же я банально не могу ее себе позволить.
– Смешно, – мрачно сказал он. – Безопасность – этой мой бизнес. Поправь меня, если я ошибаюсь, но это моя дочь сейчас находится в спальне, как и дети, которых ты уже вынашиваешь, не так ли?
– Д-да, – с трудом выдавила Кайла, обуреваемая множеством противоречивых эмоций.
Впервые Кайла услышала, как Вэн признал детей своими. Неужели он действительно собирается о них позаботиться? Огромная волна облегчения накрыла ее.
Когда мужчины закончили работу, уже перевалило за полночь. Вэн проводил работников к выходу и закрыл за ними дверь на два замка и на цепочку. Кайла с трудом подавила зевок, когда Вэн подошел к ней и протянул ей комплект ключей, а себе оставил второй.
– Ты оставляешь себе ключи от моего дома? – спросила она, несколько смутившись.
– Считай это защитой моих инвестиций, – сказал он.
– Инвестиций?
– Поскольку ты, очевидно, не можешь ответственно позаботиться о себе, придется это сделать мне.
Ощущение трепетной надежды, теплившейся в ее сердце еще несколько минут назад, померкло.
– Что ты имеешь в виду?
– Уже слишком поздно предпринимать что-то против подсадки эмбрионов. Я категорически не согласен с тем, что ты сделала, но отменить твое решение не в моих силах. Но я могу убедиться в том, что мои дети вырастут в безопасности.
– Я хочу для них того же, – согласилась Кайла.
– Да неужели? А не ты ли притащила в дом бездомную девицу, ничего о ней не зная? Серьезно, Кайла, ты привела в дом наркоманку! Так ты понимаешь безопасность?
– Она не принимала наркотики, когда я привела ее домой. К тому же она квалифицированная няня, и она любила Сиенну.
Какие бы аргументы Кайла ни приводила, в глубине души она знала, что Вэн прав.
– А ты знаешь, что ее выгнали с последнего места работы за то, что она провалила тест на наркотики? Дважды.
– Я не знала, – опешила Кайла.
– Кто бы сомневался. – Вэн взъерошил пальцами свои волосы. – Я хочу получить опеку над детьми.
– Совместную опеку, конечно. Я думаю, это очень важно для детей – знать своего отца.
Вэн бросил на нее неодобрительный взгляд. Его зеленые глаза были такими же глубокими, как лесное озеро.
– Ты меня не поняла, Кайла. Я хочу единоличную опеку начиная с Сиенны, а потом и над детьми, которые вскоре родятся.
– Ты не можешь всерьез так думать, – похолодела Кайла. – Я – единственная мать, которую знает Сиенна, это жестоко – отбирать ее у меня. Она – моя дочь. Ни один судья не даст тебе полную опеку над ней, ты подписал отказ от своих прав на нее.
– Серьезно? А когда судья узнает о том, что у тебя нет денег, узнает о твоих друзьях-бездельниках, о том, что ты оставляла ребенка с наркоманкой, он гораздо благосклоннее посмотрит на мою кандидатуру.
Вэн напомнил Кайле о нескольких нелицеприятных эпизодах из ее подросткового возраста, пара из которых закончилась привлечением полиции.
– Послушай, все в молодости совершают ошибки. Если бы главным мерилом готовности стать родителями были юношеские глупости, у половины населения страны не было бы детей.
– А чем ты занимаешься сейчас, Кайла? Ты массажистка? – Он сказал это слово таким тоном, словно она была уличной проституткой.
– Я профессиональный мануальный терапевт и массажист, Вэн. Меня уважают, и я хорошо делаю свою работу.
