Сила мифа - [33]

Жизнь по своей сути и смыслу – непостижимая тайна, например, в той ее части, что жизнь поддерживается убийством и поеданием. Но сказать «нет» жизни со всей ее болью, сказать, что это ничего не стоит, – это очень детское отношение к жизни.

МОЙЕРС: Зорба говорит: «Проблемы? Жизнь – это проблема».

КЭМПБЕЛЛ: Только смерть не представляет собой проблему. Люди спрашивают меня: «Вы оптимистично настроены в отношении будущего мира?» И я говорю им: «Да, мир замечателен таким, каков он есть. Вы вряд ли измените его. Никто еще не смог его улучшить. Он никогда не будет лучше. Или вы принимаете его таким, какой он есть, или вы его не принимаете. Третьего не дано. Вы не можете исправить или усовершенствовать его».

МОЙЕРС: Разве это не приводит к пассивному отношению к злу в мире?

КЭМПБЕЛЛ: Человек сам участвует в зле, иначе он не будет живым. Что бы вы ни делали, для кого-то это окажется плохо. Это одна из ироний творения.

МОЙЕРС: Что насчет идей добра и зла в мифологии, о жизни как о поле битвы между силами тьмы и силами света?

КЭМПБЕЛЛ: Это идея, заимствованная из зороастризма и проникшая в иудаизм и христианство. В других традициях категории добра и зла могут быть применимы только относительно кого-то. То, что хорошо для одного, для другого – зло. Но нужно продолжать играть свою роль, а не уходить из мира, узнав, насколько он ужасен. Вы должны смотреть на этот ужас как на фасад, за которым стоит чудо: пугающая и завораживающая тайна.

«Вся жизнь – страдание», – это первое, что говорят буддисты, и они совершенно правы. Это была бы не жизнь, если бы у нее не было категории времени, то есть временного характера, подразумевающего множественные потери. Но нужно сказать жизни «да» и увидеть в ней красоту, которая была задумана по Божьей воле.

МОЙЕРС: Вы правда в это верите?

КЭМПБЕЛЛ: В мире много радости. Я не думаю, что его реально кто-то задумал таким, что был какой-то предварительный план, но все получилось именно так. У Джеймса Джойса есть замечательная строчка: «История – это кошмар, от которого я пытаюсь избавиться». И путь к пробуждению заключается в том, чтобы перестать бояться и признать, что мир – это проявление великой созидательной силы. Потери всегда болезненны. Боль – часть этого мира.

МОЙЕРС: Но если мы примем такое утверждение как окончательное и абсолютное, то кто будет создавать законы или бороться с…

КЭМПБЕЛЛ: Я этого не говорил.

МОЙЕРС: Но разве это не будет логическим продолжением принятия всего в том виде, как оно есть?

КЭМПБЕЛЛ: Необязательно делать логические умозаключения. Вы просто можете решить для себя: «Я буду проживать эту жизнь. Я пойду в армию. Я буду воевать», и так далее.

МОЙЕРС: «Я сделаю все возможное».

КЭМПБЕЛЛ: «Я буду принимать участие в этой игре. Это чудесная, восхитительная опера, несмотря на то, что она иногда доставляет боль».

Принимать что-либо сложно. Мы сопоставляем наши представления с реальным положением дел. Я принимаю этот мир при условии, что он будет соответствовать тому миру, о котором рассказал мне Дед Мороз. Принять все таким, как оно есть, – трудная задача, и для этого нужны ритуалы.

Ритуал – это групповое участие в самом страшном акте, акте жизни – потоке убийств и поедания других живых существ. Мы делаем все это, и это жизнь. Герой – это тот, кто отважно и смиренно принимает участие в жизни согласно ее природным законам, не будучи движимым личной ненавистью, злобой и стремлением к мести.

Сфера существования героя не трансцендентное пространство, а пространство здесь и сейчас, пространство добра и зла, мир противоположностей. Как только мы покидаем сферу трансцендентности, мы входим в поле противоположностей. Плод дерева познания уже был съеден, и противоположности были познаны, не только добро и зло, но мужское – женское, правильное – неправильное, это – то, светлое – темное. В пространстве времени царит двойственность: прошлое и будущее, смерть и жизнь, бытие и ничто. Абсолютной парой противоположностей являются пара мужчины и женщина, где мужчина агрессивен, а женщина открытая и принимающая. Мужчина – воин, женщина – мечтательница. Существует сфера любви и сфера войны. Это те самые Эрос и Танатос Фрейда.

Гераклит утверждал, что для Бога все хорошо, правильно и справедливо, тогда как для человека некоторые вещи правильны, а другие – нет. Человек существует в пространстве времени и решений. Одна из проблем жизни состоит в том, чтобы жить с осознанием обоих полюсов и иметь возможность сказать: «Я знаю суть, я знаю, что добро и зло являются лишь временными отклонениями и что, с точки зрения Бога, между ними нет разницы».

МОЙЕРС: Подобная идея встречается в Упанишадах: «Ни женское, ни мужское, ни нейтральное. Какое бы тело оно ни принимало, оно воплощается через это тело».

КЭМПБЕЛЛ: Именно. А Иисус говорит: «Не судите, да не судимы будете». То есть, иными словами, вернитесь к ситуации, в которой вы были в раю, прежде чем начинать думать в рамках категорий добра и зла. Вы редко услышите такую мысль с кафедры проповедника.

Но одна из самых больших трудностей в жизни – сказать «да» тому человеку, тому действию или состоянию, которые представляются вам самыми отвратительными.