Сила крови - [8]

— А у тебя есть? Конечно, хочу!

— У меня нет, а вот в какой-нибудь из комнат Лабиринта, может, и отыщется, если ты будешь хотеть этого достаточно сильно.

— Погоди, то есть как это? Он что — желания исполняет?

Корвин остановился, тяжело вздохнул и, судя по всему, закатил глаза — со спины мне не было видно.

— Уборщик, ты дебил? Это же Лабиринт! Смысл его существования — заманить тебя и сожрать, высосать твои силы, эмоции и мысли! Понятно?

— Нет. Так мороженое будет?

— Если и будет, то есть его не советую. Эта тварь играет на твоих слабостях, в основном — на страхах и желаниях, провоцирует тебя свернуть с правильного пути.

Мы остановились перед стеной, завешенной шелковой шторой цвета крови. Корвин схватился за нее и с силой дернул, обрывая. Тяжелый шелк зловеще зашуршал, опускаясь на пол, и нашим взорам предстала… стена…

Самая обычная глухая стена.

— А выход где? — разочарованно протянул я.

— Ты меня что, совсем не слушал?

— Все что мы видим и слышим вокруг — это есть Лабиринт.

— Верно. Ему все равно, какую форму принимать: стены, двери или гобелена. И если ты не видишь выхода, то тут есть два варианта. Первый: дверь есть, но он спрятана. И тогда ее можно найти по косвенным признакам. Например, дверная ручка там, где ей не положено быть, врезанные прямо в стену петли, странная тень или сквозняк, в конце концов!

Я внимательно посмотрел на стену перед нами и прислушался к своим ощущениям.

— Здесь ничего такого нет, — наконец, изложил я свои выводы.

— Конечно нет! Это же просто стена! Второй способ найти выход — заставить Лабиринт создать его. Сделать дверь — своим самым большим желанием или страхом. Только учти, что там может оказаться ловушка. Правда, в этом смысле у Лабиринта воображение весьма слабенькое, так что чаще всего это будет обычная гильотина, паутина из невидимых нитей-лезвий или огненное кольцо.

— Чур, ангелы вперед!

— Ну а теперь твое первое задание: найди в этой комнате дверь! Даю тебе три минуты.

Я пожал плечами, бросился к ближайшей ширме и сорвал ее. Внимательно изучил оголившуюся стену в поисках хоть каких-нибудь признаков двери, но безрезультатно. Даже ощупал ее, закрыв глаза и пытаясь отыскать какую-нибудь странность тактильно. Потом перешел к следующей стене, и еще, и еще…

— Сдаюсь, — наконец, признал я.

— Иногда Лабиринт прячет двери на самом виду. Ты ее видишь, но не замечаешь.

— Слышу, но не понимаю, щупаю, но не возбуждаюсь, ага. А по конструктиву замечания будут, или мне и дальше тыкаться во все щели слепым котенком?

— Картины и зеркала. Ищи в них.

Я огляделся.

Две картины и огромное зеркало-трюмо у одной из стен. Не так уж много вариантов! На первом рисунке было изображено море, и никаких дверей на поверхности волн мне обнаружить не удалось.

Вторая картина оказалась копией «Купания красного коня», разве что конь этот был не красный, а, скорее, кровавого оттенка. И снова никакого признака дверей.

— Вон она! — я ткнул пальцем в зеркало и повернулся.

В отражении дверь оказалась прекрасно видна, но вот на самой стене ее не было.

— Под картины Лабиринт двери маскирует специально, это у него такое чувство юмора. В нее ведь потом нужно как-то войти, но сделать это совсем непросто, я в свое время на этом немало шишек набил. А вот с зеркалами ситуация другая — он про них просто забывает, упускает из виду.

— Это как в порнухе в отражении оператора увидеть с камерой?

Корвин аж рот отрыл от удивления и задумчиво почесал затылок:

— Ну… вроде того, — наконец, согласился он, — Идем дальше?

И мы вышли через дверь, которая существовала лишь в отражении зеркала. Как? Да хрен его знает — ее Корвин открывал. Только что ничего не было, а тут вдруг раз — и дверной проем. Ни самой двери, ни петель, ни ручки, ни даже скрипа не было. Только прямоугольная дыра в стене.

— Самое главное в Лабиринте — это отыскать верный путь в место, куда ты хочешь попасть, — продолжал бубнить супер, — И он всегда существует, это самая главная приманка.

— И как найти этот путь?

— Во-первых, он выглядит более реальным и адекватным, чем все остальное. Смотри!

И Корвин замер на месте.

Перед нами была развилка из двух коридоров. Тот, по которому мы шли, с его мягкой ковровой дорожкой, завешанными шелковыми портьерами шторами и бесконечными рядами пустых канделябров, уходил налево.

С правой же стороны появился новый путь, и выглядел он совершенно иначе.

И напоминал самую обычную советскую прихожую. Грязную, с неизменной полкой, на которой валялись лишь бы как сложенные образцы разной обуви, с непременным зеркалом в половину человеческого роста, и старой люстрой, покачивающейся туда-сюда.

— Как думаешь, куда нам дальше? Где обманка, а где — верный путь?

— Направо конечно. Я почти в такой же хрущовке жил. Ощущение такое, что вот-вот дядя Федя выйдет из комнаты в своей майке-алкоголичке, с мусорным ведром и газетой под мышкой…

— Уверен?

Корвин хитро прищурился.

— Лабиринт создал этот путь, используя образы из твоей памяти. Но он лишь выхватывает по верхам, а остальное додумывает, берет фрагменты чужих воспоминаний и вставляет их вместо недостающих кусков. Это такие сигналы-маячки, на которые ты должен клюнуть. Присмотрись! Где обманки?