Сила и невинность: в поисках истоков насилия - [68]
Важно понять, что такое отношение к невинности отличается от установки, присущей большинству из нас, лишь по степени. Невинность чего-то ожидает от нас, чего-то требует, пробуждает наши собственные склонности к заботе и поддержке, а многие мужчины и женщины ненавидят эти свои склонности и еще более ненавидят то, что побуждает их эти склонности проявлять. Когда мы сталкиваемся с естественной невинностью ребенка, она трогает нас и нам хочется защитить этого ребенка, но мы надеемся, что он вырастет и достигнет возраста, когда сможет защищать себя сам. Но если мы встречаемся с такой невинностью у взрослых, например: у некоторых пацифистов и приверженцев ненасилия, у "детей-цветов" или обитателей коммун, — она привлекает нас и мы ощущаем уколы совести, но в то же самое время нас беспокоит, что наши симпатии были привлечены помимо нашей воли, и у нас возникает смутное ощущение того, что нас эксплуатируют. Такие невинные являются шипом в плоти мира, они угрожают уничтожить "закон и порядок", полицию и авторитет правительства. Символическое действие Элисон Краузе накануне того дня, когда она была убита — она засунула цветок в ствол винтовки гвардейца, — бросает вызов всем общепринятым убеждениям о власти оружия. Таким образом, невинность угрожает опрокинуть весь известный нам мир.
Органичная невинность представляет собой разновидность добродетели, и это также вызывает у многих из нас амбивалентность. Можно вспомнить, что граждане древних Афин отвергли кандидата, известного под именем "Аристида Добродетельного", ибо они устали слышать, как его всегда называют "Добродетельным". Добродетель требовательна по отношению к нам, и наивная вера в то, что люди просто любят добро, представляет собой одну из наших самых ранних иллюзий, хотя для того, чтобы точно и адекватно разобраться с этим недоразумением, нужен Достоевский.
Клэггерт не может выносить в своем мире столь чистой невинности. Возникновение его амбивалентности описывается как разрастание зависти и антипатии. Кажется, что он улыбается, глядя на Билли, но не является ли в действительности его улыбка гримасой? Мелвилл пишет, что Клэггерт был человеком, "в котором мания дурной натуры не была порождена обучением пороку, развращающими книгами или безнравственной жизнью", но была "врожденной и появилась на свет вместе с ним, короче говоря, была "испорченностью от природы"[96]. И опять-таки он описывает Клэггерта как человека, "понимающего добро, но неспособного быть хорошим; переполненного энергией, что почти неизбежно для натур подобного тина, и единственное что им остается — это испытывать отвращение к самим себе…" Мелвилл описывает здесь демоническое начало — ту силу, которая овладевает людьми даже вопреки их потребности в самосохранении, и заставляет их, как сказал Гете, вызывать на битву всю Вселенную. Поддерживая себя таким образом, она рано или поздно приходит к трагическому концу в своей попытке ниспровергнуть саму природу.
На поверхностном уровне рассказанная Мелвиллом история разворачивается с поразительной ясностью. Темной и душной ночью, когда Билли спит на палубе, к нему подходит один из членов команды и просит его помощи в планировании мятежа. Билли негодующе отвергает саму мысль об этом. Но, как всякий добродушный человек, который терпеть не может задевать чьи-либо чувства, он не выступает с решительным "нет" и даже не думает о том, чтобы донести на своего товарища.
Затем Клэггерт обвиняет Билли перед капитаном в планировании мятежа. Билли вызывают к капитану, чтобы он мог оправдаться. Когда Клэггерт повторяет в его присутствии свое обвинение, Билли настолько поражен несправедливостью обвинения, что начинает заикаться и не может выговорить ни слова. Капитан кричит: "Оправдывайся, парень", — а затем, видя, что матрос заикается, добавляет, — "Не торопись, мой мальчик". Но эта отеческая забота лишь еще больше тормозит речь Билли. И в бессильном гневе Билли вкладывает всю свою страсть в тот удар, который убивает Клэггерта.
По законам, действующим в военное время на военном корабле, у капитана Вира нет иного выбора, кроме как повесить Билли. Священник, навестивший его перед повешением, обнаруживает, что Билли принимает свою неминуемую смерть "как ребенок", и, поцеловав его в щеку, заключает, что "перед ликом Верховного Судии невинность весит больше религиозности". На рассвете следующего дня Билли повесили на главной рее. Но непосредственно перед тем, как быть вздернутым на рею, когда угрюмую команду выстроили на палубе, чтобы все видели повешение, он кричит: "Боже, благослови капитана Вира!" И отчасти уловив душевное состояние Билли, его крик повторяет команда. Это демонстрирует чистоту сердца Билли и отсутствие у него злобы или жажды мести.
В чем сходство Билли Бадда с четырьмя студентами Кентского университета? Единственное серьезное различие заключается в том, что Билли наносит удар, который убивает Клэггерта, в то время как в Кентском университете убитыми оказались именно студенты. Но мы не можем допустить, чтобы наше суждение и наша этика основывались на мгновенном использовании мускулов, ибо это поставит нас в полную зависимость от самоконтроля того или иного индивида. В этом случае мы придем к законности, лишенной этического содержания. Это ошибка любого закосневшего догматизма, независимо от того, направляется ли он религией или компьютером, и наша первоочередная цель состоит в том, чтобы избежать такого рода косности.
