Сиквел. Черный легион - [2]

Говорят, если ребенок летает во сне, он растет. Юджин обсуждал это с пацанами постарше, и они пришли к выводу, что зря болтают: «летают» все, но не все растут. Да и большая часть ребят в двенадцатилетнем возрасте отчетливо запоминала другие сны. В них присутствовали девчонки с распущенными косами и в коротких юбках, случайно расстегнутые блузки и маленькие розовые сосочки на нечаянно обнажившейся груди…

У родителей на все случаи жизни всегда есть готовые ответы. Дети должны хорошо питаться, мыть руки перед едой и заниматься общественно полезным трудом. И тогда они вырастут и станут полезными членами общества, будут заняты на полях и стройках, будут воспитывать своих детей и объяснять им, что человек умеет летать на аэроджампах, – пусть эти нескладные металлические конструкции и падают время от времени на землю, убивая сотни людей. Еще, если повезет, можно стать героем, полететь на звездолете в космос, исследовать там холодную пустоту или перевозить на соседние планеты тонны полезных грузов. Космос, если вы не знаете, это примерно тридцать или сорок километров вверх от поверхности родной планеты. Почти столько же, сколько ехать до крайсштадта, где в бывшем старинном храме, переделанном в исторический музей, можно послушать лекцию о пользе общинного труда. Ну а летать другим способом – просто никчемные фантазии, а бегать за девчонками и хватать их за сиськи – вообще верх пошлости и глупости. И никто так не делает… Хотя это уже совсем вранье. Потому что летом, когда деревенскую детвору вывозили на болота в пойму Дерхана собирать ростки пиоки, Юджин со Скриптом своими глазами видели, как пилот коптера хватал в кустах за сиськи (и не только за них) сопровождающую их группу тетку Еленгеру. Та же нисколечко не сопротивлялась, только тихо хихикала и делала глупое лицо. Все это еще больше убеждало пацанву в том, что взрослые их обманывают, причем делают это осознанно, организованно, целенаправленно, хотя порой и неумело.

Юджин «летал» больше всех, но при этом среди однокашников был самым низеньким и дохленьким. Так что расти ему эти полеты во сне явно не помогали. Зато он детально знал все особенности ландшафта в радиусе двадцати километров вокруг своего дома, и когда играли в «защиту рубежей» в лесу, он неизменно становился лучшим разведчиком. А также лучшим грибником и собирателем ягод. Ничего необычного в этом факте Юджин не видел, вот только лодыжки следующим утром чесались и покрывались красноватой сыпью от крапивы. Но мама говорила, что это даже полезно, а если он будет расчесывать кожу, она оторвет ему руки.

Слизывая сладкое масло с бутерброда и с громким чмоканьем прихлебывая горячий чай, Юджин украдкой припрятал в дыру, проделанную в подкладке накидки, кусок пшеничного хлеба. Это был подарок для хрюхаря, живущего в дупле старого дуба на опушке перед деревней. Покончив с завтраком, мальчуган соскочил с табурета и уже собрался было незаметно проскочить через прихожую и вырваться на улицу, но сестра ухватила его за ворот и усадила обратно. Даже мать Юджин боялся меньше, чем старшую сестру. Родители жалели младшенького, но как только они уходили на работу – обычно задолго до рассвета, сестренка брала бразды воспитания в свои уверенные руки. И тут уж было совсем не до шалостей, за которые можно было легко получить по загривку или длинным гибким ивовым прутом по заднице.

– Куда тебя понесло? А ну-ка, притормози, оглоед.

Деловито повернув мальчишку к себе лицом и послюнявив кончик полотенца, вытерла ему испачканные маслом губы.

– Чтобы к обеду вернулся! Понял?! А то выпорю…

Экспедиция

Единственный, кого Юджин готов был слушать часами, был его дед Куно. Вечером, проглотив кружечку-другую пенной настойки из корней пиоки и пожамкав беззубым ртом сушеный хвост полосатого речного окуня, он подзывал к себе внука, сажал его на свои острые тощие коленки и начинал рассказывать не то древние легенды, не то собственные воспоминания о давно прошедших удивительных приключениях…

– Это. Значит. Не вертись ты. Шило… Корабли, здоровенные, черные, словно драконы, бились так, что ночью было светло как днем. Шары огненные в небе сверкали и падали вниз. Которые из них не сгорали совсем, врезались в землю и сжигали лес вокруг на десятки километров. Вековые стволы срубали под корень и ломали словно спички. В деревне земля под ногами ходила ходуном, а зверье из леса, спасаясь от пожаров, бежало сломя голову. Деревенские мужики детишек да баб своих по погребам прятали, так засыпало иногда погреба…

– Деда, а корабли упавшие умирали на земле? Или опять взлетали и бились с врагами? – Юджин, ухватив старика за мозолистый палец, от азарта, казалось, готов был вывернуть его, содрав морщинистую кожу.

– Что ты, изверг, руку мне ломаешь! – Куно выдернул ладонь из цепких объятий внука. – Там одно исковерканное железо вперемешку с песком и пеплом. Один вон так и валяется за плешивой горой. Так к нему ходить заказано. Там и трава до сих пор не растет…

Дед вновь закатывал глаза и погружался в воспоминания, а Юджин ерзал у него на коленях, и фантазия рисовала ему стремительные черные тени, рассекающие низкие облака, расцвеченные кроваво-красными огненными вспышками взрывов.