Сиквел. Черный легион - [10]

Мастер

– Мастер?..

Мастер, тот самый монах, который забирал Юджина из медицинского центра заштатного провинциального поселка, гордо именуемого городом, смотрел на Беннинга, монаха-наставника второго круга, стоящего в его кабинете, сложив ладони перед грудью, в ожидании разрешения войти. Кабинет представлял собой абсолютно пустое кубическое помещение с выкрашенными в белый цвет стенами и потолком. Источником света служила яркая узкая щель, идущая над верхним краем стен по всему периметру потолка. Пустоту помещения нарушали только его хозяин да еще короткий меч в ножнах, парящий на силовых кронштейнах в центре белого квадрата дальней от входа стены.

– Проходи.

Мастер Вагнер приглашающим жестом указал юноше на ковер для посетителей. Сам он, сложив ноги в позе лотоса, сидел напротив на голом полу. Когда Беннинг вошел, мастер отодвинул от себя силовую доску, служившую столешницей рабочего места, и по обыкновению не стал тратить времени на приветственные речи, сразу приступив к делу:

– Ты молодец. Я просчитал вероятности отклонения от основного вектора событий твоего сценария. Идеальная картина. Лучшего планирования и исполнения операции я, признаюсь, еще не видел. Поверь, это не пустые слова. Самым трудным было, видимо, найти живого уфропа?

Беннинг скромно кивнул и, демонстрируя признательность мастеру за высокую оценку, поклонился, чуть подавшись корпусом вперед. Было чем гордиться. Его воспитанник Юджин всего за год блестяще освоил начальную программу обучения, а месяц назад на «рыбалке» успешно сдал сразу два теста: на верность и на доблесть. При этом он продемонстрировал завидную эмоциональную стабильность. Лишь два раза за весь прошедший год непрерывно отслеживающий психофизиологические параметры мальчика искусственный интеллект обучающей системы зафиксировал критические дельта-отклонения и настоял на личном вмешательстве в ситуацию Беннинга, а такого за время своего служения в Ордене он припомнить не мог. Обычно психологические срывы у новичков происходили гораздо чаще, особенно первые полгода их присутствия в локации начального круга. И тем чаще, чем старше новобранец. Плюс ко всему, возможно, он питал к своему воспитаннику чувства более глубокие, чем долг наставничества. Мальчик стал для него младшим братом, хотя тем самым нарушалось одно из основных правил Ордена – «ничего личного». Монах служил только одному богу, точнее богине, и любая другая привязанность рассматривалась как нарушение догмата беспристрастности. Юджин был далеко не первым его воспитанником, но прежде Беннинг никогда не замечал за собой подобных отклонений от требований устава. Это могло сыграть как положительную, так и отрицательную роль в их дальнейших судьбах. Монах невольно предъявлял к своему воспитаннику более жесткие требования, исключая любые послабления, которые зоркий «глаз» обучающей системы мог трактовать не в его пользу. Но, похоже, пока удача была на его стороне.

Мастер, словно прочитав мысли монаха, посмотрел ему в глаза.

– Я признаю право мальчика на переход во второй круг. Мы отправляем его на Репнек, на базу начальной подготовки послушников второго уровня. Ты ведь, если я ничего не путаю, проходил подготовку именно там?

База на Репнеке специализировалась на подготовке бойцов. Конечно, все учебные центры Ордена обучали своих воспитанников боевым искусствам и немало времени тратили на их обучение выживанию в условиях дикой природы, но на Репнеке готовили бойцов Черного легиона. Там готовили элиту Ордена, способную убивать как голыми руками, так и посредством самых последних технических достижений, которыми овладело человечество. Далеко не все воспитанники затерянной на просторах никем не заселенной планеты соседней системы в конечном итоге попадали в Черный легион, но одно только упоминание, что монах побывал там и вернулся живым, делало его в глазах других членов Ордена человеком, способным на многое. Откуда появилось это название, никто не помнил, может, оно возникло потому, что только офицеры Ордена имели право носить на плечах черную кашаю? Может быть. Но наверняка на то имелись и другие причины.

Беннинг, как ни старался, не смог скрыть разочарования решением о переводе Юджина в другой лагерь.

– Значит, у мальчика будет новый наставник?

Мастер, обозначив в голосе вопросительные нотки, задал тот самый неприятный вопрос, от которого Беннинг старался по возможности уклониться, потому как утаить что-либо было невозможно.

– А тебя это расстраивает?

Монах каким-то шестым чувством понимал, что мастер по-иному трактует его смущение. Видимо, решил, что Беннинг не хочет расставаться с воспитанником по причине формирования личной карьеры в Ордене. Понятно же, что успехи учеников прямо влияют на продвижение наставника.

– Скорее да, чем нет.

Мастер удовлетворенно откинул назад бритую голову.

– Он останется на твоем попечении. А вот ты для меня больше не воспитанник…

Произнеся это, он снял с шеи амулет мастера, на котором был изображен уроборос, или шеша, – извивающаяся змея, кусающая собственный хвост. Тонкая серебряная цепочка с шелестом собралась на ладони, и Вагнер протянул ее бывшему ученику.