Сиккер - [10]

Ее слова полностью смутили меня, и я взглянул на нее. Одна из моих любимых цитат Тайнан Фланнери пришла мне в голову: "Женщины невозможны, ведьмы еще хуже, и женщины которые являются сильными ведьмами будут моей смертью".

Я протянул руки и обнял ее, положив свою голову напротив ее груди, только под ее подбородком. "Любимая, мы объединены в реальности потому что я люблю тебя, и ты любишь меня. Мы муирн беата дан" сказал я тихо. "Ты говоришь, что я могу быть с кем я хочу — хорошо, ты можешь быть с кем ты хочешь тоже. Я выбираю, чтобы быть с тобой. А кого ты выбираешь? " я наклонил голову назад и посмотрел на нее.

"Я выбираю тебя" пробормотала она неприветливо, и я хотел засмеяться, но у меня было достаточно здравого смысла, чтобы не делать этого.

"Я чувствую связь с тобой", я продолжал. "И это не имеет ничего общего с тем, чтобы мы имели секс. Но это не значит, что я не хочу секса!" добавил я поспешно. "Я несомненно хочу секса! Здесь нет ошибки! В тот момент, когда я вернусь, я собираюсь прибежать к тебе, где бы ты не была, и посвятить тебя в возвышенные радости женственности".

Она рассмеялась в голос, и я усмехнулся. “Моя мать будет взволнована,” сказала она сухо.

"Я тоже" пообещал я искренне, и она засмеялась снова.

Мы сидели, обнявшись, долгое время. Я надеялся, что мы несколько сгладили нашу недавнюю ссору, и снова начал сомневаться в том, стоило или нет просто сделать это. Черт, Морган хотела, я хотел, это могло сделать нас счастливыми…. на ближайшую пару часов. Но что было бы после этого? Я вел дебаты внутри себя, когда Морган мягко отстранилась от меня.

“Уже поздно. Я лучше пойду.”

"Ммм…"

Она поцеловала меня, удерживая мое лицо в своих сильных руках. "Езжай осторожно завтра. Позвони мне когда сможешь. Я буду думать о тебе".

Затем она встала и ушла, стуча сабо по ступенькам лестницы. Я побежал за ней, все еще пытаясь определить, что я хотел. Она повернулась и подарила мне последнюю, грустную улыбку, и затем она уехала. Я сел на ступеньках, не уверенный в том, что между нами произошло, неуверенный, правильно ли поступил, неуверенный ни в чем.

4. Путешествие

Февраль 1992 года

Сегодня мир кажется другим местом, чем он был вчера. Я всегда любил зимы здесь, но сейчас небо кажется холодным и безжалостным. Красота нашего мира кажется поблекла немного. Вчера Мама и я были спокойны и мудры, безопасность в наших жизнях и туман особенно в нашей магии. Но прошлой ночью Мама получила ведьмовское послание от Тёти Celine. Сикер пришел "исследовать" ее библиотеку, и он нашел некоторые темные заклинания, написанные ей — заклинание погоды и заклинание для искривления чужого будущего; заклинания Мама сказала она никогда не использовала. Но в соответствии с Советом — идиотским советом, как Мама называет их — только написанные эти заклинания демонстрируют обучение к темной магии, которое не может быть перенесено. И Тетя Celine совершила то, что Мама называет смертным грехом: она спорила с Сикером, пытаясь чтобы казалось будто заклинания не являются до такой степени опасными. Мама сказала, что Сикер не мог принять другую точку зрения, он считал что они были опасными. И Тетя Celine была лишена ее сил сегодня.

О, Богиня, это такая ужасная церемония, но Мама настаивала чтобы мы использовали магический кристалл, чтобы смотреть всё это. Она сказала, что я достаточно взрослая, чтобы видеть такие вещи, что я должна быть осведомленной о злоупотреблениях силой, которые совершаются в нашем мире. Тетя Celine плакала и покачивалась, и когда она была окончательно обессилена, она выглядела как разбившаяся птица: не способная больше летать, только половиной от той личности, что она была до этого. Мама сказала, что Совет продажный и глупый, что они не понимают ценности знания. Я не знаю чему верить. Я только знаю, что то, что случилось с Celine было ужасающим. Я не могу представить, что она могла сделать чтобы заслужить такую ужасную участь.

— Ж. К.

После того, как я оставил Морган, я чувствовал унылие и хотел чтобы у меня был целый вечер жить снова. Когда я научусь этому?

Я проснулся в шесть утра в темный и неприветливый рассвет. Дом казался пустым и слишком тихим, и еще раз я ощутил отсутствие Скай. Я надеялся, что она чувствовала себя лучше во Франции.

Горячий душ воскресил меня, и я закончил загрузку машины, наблюдая как мое дыхание выходит наружу в виде драконьих клубов. Я решил позавтракать в дороге и отправился на шоссе. Перед тем как оставить Видоуз Вэйл, я остановился и совершил последнее заклинание, посылая его обратно в мир, зная что это принесет свои плоды через 24 часа с этого момента.

Затем я направился на север, по направлению к Канаде и моим родителям.

"Комната!" — Я заорал в едва функционирующий домофон. "У Вас есть комната?!"

Я потер мои затуманенные глаза и ждал трескучего ответа, надеясь что они говорят на английском. За последние 60 миль каждый знак был на французском. Я не говорю по французски — не очень хорошо во всяком случае. Я был в 40 минутах от Квебека, ехал в течение нескольких часов и начал клевать носом от усталости, хотя было едва за семь. И я нуждался в еде, еще одном горячем душе и кровати.