Сидни Шелдон. Узы памяти - [13]

– Не помните?

«Конечно, помню. Помню все. Лодку. Чарлза, едва не убившего этих мальчиков. Билли, нырявшего за жемчугом, исчезнувшего под водой. Помню все, кроме Николаса, потому что не следила за ним. Это я! Я позволила ему умереть!»

– Нет.

– Другие свидетели подтвердили, что в тот день Уильям Хэмлин несколько раз нырял за устрицами. Что устроил ради вас целый спектакль. Это вы помните?

Тони взглянула на свои сцепленные руки.

– Да. Помню, как он нырял.

– Несмотря на то, что ему в это время было поручено присматривать за группой маленьких мальчиков?

Тони пробормотала что-то невнятное.

– Говорите отчетливо, пожалуйста, мисс Гилетти. Нам известно, что с самого начала эта группа была поручена вам. Но вы договорились поменяться сменами с ответчиком. Это так?

«Нет! Билли ни за что не отвечал! Это я виновата!»

– Все верно.

– Почему?

Тони в панике вскинула голову и, не подумав, уставилась на Билли, словно прося помощи. Что ответить?

– Простите, – покраснела она. – Что «почему»?

– Почему вы договорились поменяться сменами, мисс Гилетти?

На какой-то жуткий момент все мысли вылетели у Тони из головы.

– Потому что…

Слово повисло в воздухе, как раскачивавшийся в петле труп. Последовавшее молчание казалось бесконечным. Но наконец Тони выпалила:

– Потому что я устала. Плохо спала накануне и… не хотела присматривать за мальчиками, если не сосредоточена на все сто процентов.

Она снова глянула на Билли, который едва заметно кивнул.

«Молодец. Хороший ответ».

– Спасибо, мисс Гилетти. У меня вопросов нет.

Процесс шел своим чередом. Билли краем уха прислушивался, но в основном следил за Тони.

«Она еще красивее, чем я помню. После суда мы переберемся на Западное побережье. Начнем все сначала, с чистого листа».

Жаль, что он не может поговорить с ней, сказать, чтобы не боялась, что все будет хорошо. Бедняжка так перепугана, словно его вот-вот поведут на расстрел. Его тронуло, что она за него боится. Но к чему это? Все скоро закончится.

Билли твердо знал, что его оправдают. Его адвокат тысячу раз твердил ему это. В конце концов не важно, кто должен был позаботиться о Николасе. Произошел несчастный случай. Никто никого не убивал. Это ошибка, ужасная, трагическая ошибка.

Единственное, что слегка его беспокоило, – количество свидетелей, рассказавших об употреблении им наркотиков. Да, иногда он покуривал травку и вынюхивал одну-две дорожки кокаина. Но в устах «экспертов», стоявших на свидетельском месте, он превращался в прожженного наркомана, а Лесли не пытался опровергнуть обвинения.

Джефф Хэмлин беспокоился по тому же поводу. И в первом же перерыве отвел Лесли в сторону.

– Этот эксперт по наркотикам описывал Билли как торчка. Почему вы ничего не сказали?

– Потому что наркотики – способ отвлечь присяжных. Дополнительный спектакль. Не стоит в это втягиваться!

– Но жюри уже точно в это втянулось! Видели выражение лица председателя? – запротестовал Джефф. – А женщины средних лет, той, что сидит в середине? Выглядела так, словно хочет повесить Билли прямо здесь, в зале суда.

– Наркомания или ее отсутствие никак не повлияет на дело.

– А обвинение, очевидно, думает, что повлияет.

– Потому что дела у них нет. Все рассыпается, – уверенно ответил Луз. – Факт, который я определенно докажу завтра, когда мы начнем защиту Билли. Пожалуйста, постарайтесь не волноваться, мистер Хэмлин. Я знаю, что делаю.

У обвинения ушло два дня на то, чтобы представить дело. Прокурор исполнял роль палача, методически уничтожая Билли. Основной упор делался на токсикологической экспертизе и склонности к дракам. Еще больше было сказано о его распущенности, поскольку немало девушек из Кэмп-Уильямса со слезами признались под присягой, что обаятельный сын плотника их «совратил». Вместе с признанием Билли, подтвержденным показаниями Тони Гилетти, что именно он присматривал за мальчиками в тот день, все пришли к общему мнению, что помощники окружного прокурора сделали достаточно, чтобы доказать неумышленное убийство. Но для этого нужно было еще больше. Им требовалось доказать пренебрежение своими обязанностями и вызвать ненависть.

– Защита вызывает Чарлза Бремара Мерфи.

Билли бросил недоуменный взгляд на адвоката.

«Разве мы это обсуждали?»

Чарлз никогда не был расположен к Билли.

– Мистер Бремар Мерфи, вы присутствовали на берегу в тот день, когда погиб Николас Хэндемейер, не так ли?

– Был, – серьезно кивнул Чарлз.

Сейчас, в безупречно сшитом костюме от Холстона и светло-желтом галстуке, с аккуратным пробором в темных волосах и кольцом колледжа Гротон, поблескивающим на мизинце, он выглядел красивым, здравомыслящим и консервативным – то есть, по мнению жюри, полной противоположностью Билли Хэмлина.

– Расскажите, что запомнили.

Чарлз глубоко вздохнул.

– Я в тот день был на яхте родителей. Боюсь, выпил пару бокалов вина, но все равно взял один из тендеров, чтобы добраться до пляжа, что с моей стороны было глупостью.

Тони внимательно изучала лица присяжных, которые завороженно слушали. Поразительно, как снисходительны они к признанию Чарлза в том, что он пил вино, но не желают простить Билли за предполагаемое пристрастие к наркотикам. Неужели алкоголь более приемлем в обществе? Или их так обаяли манеры и воспитание Чарлза?