Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы - [174]

Рейли также подтвердил, что всегда «владел информацией о внутренней ситуации в стране, получая ее из некоторых российских источников, а также от разведывательных служб Англии и Америки». То есть связей со спецслужбами он теперь не отрицал, но связей как бы неформальных — мол, получал от них информацию. А от кого получал? И с какой целью? Может быть, просто от знакомых. 13 октября Стырне заявил Рейли, что если тот не прекратит свою игру и не начнет давать следствию откровенные показания, то для него все может закончиться крайне серьезно.

Но чего же хотели услышать чекисты от него? Во-первых, информацию о высокопоставленных лицах в Англии и Америке, с которыми он лично знаком. Во-вторых, данные о связях британской и американской разведок с центрами белой эмиграции.

Однако Рейли отказался. Он объяснил это тем, что не может предоставить требуемую от него «полную, точную и детальную информацию», не компрометируя себя и других. «Я не могу на это пойти», — прямо заявил он. Он предложил свой вариант: его выпускают из Советского Союза, а он становится кем-то вроде «советского агента влияния» на Западе. Рейли обещал в этом случае повлиять на эмигрантские организации — с целью убедить их отказаться от подрывной работы в СССР. А также использовать свои связи в политических и деловых кругах и всячески пропагандировать в них идею сотрудничества с советским правительством.

«Охотно признаю, что практика моей семилетней борьбы против Советской власти, а в особенности моя последняя попытка доказали мне, что все те методы, которые применялись и мною, и моими единомышленниками, не привели к цели и поэтому в корне были нецелесообразны», — признал он надопросе.

Еще на шаг назад Рейли отступил 17 октября, предложив чекистам новую идею: он становится «неофициальным посредником» между советским правительством и политическими и деловыми кругами Запада. Более того, писал Рейли, он даже рад отойти от деятельности, которая в последние несколько лет не дала ему ничего, кроме разочарований и неприятностей. «Мой последний опыте “Трестом” до конца убедил меня в бесполезности и нецелесообразности искания какой бы то ни было опоры для антисоветской борьбы как в русских, так и в эмиграционных организациях, — отмечал он в письме к Стырне. — Во мне сложилось довольно сильное впечатление о прочности Советской власти. Поэтому мне приходится смотреть на всю интервенционную политику (какого бы то ни было рода) как на нецелесообразную». Вообще-то, замечал Рейли, он уверен, что в исторической перспективе большевизм обречен на поражение. Но в настоящее время он считает, что попытки его силового свержения ни к чему не приведут.

Однако на все свои предложения он получил решительный отказ. Ему ясно дали понять — не в его положении безымянного «заключенного № 73» строить какие-то глобальные политические прожекты и выдвигать собственные условия. Единственной его надеждой может стать сотрудничество с ОГПУ на условиях чекистов. Другими словами, откровенный рассказ о всем том, что их интересует.

В фильме «Операция “Трест”» есть такой эпизод — Стырне показывает арестованному Рейли газету «Известия» от 25 октября 1925 года и читает из нее заметку, в которой говорится о том, что «известный английский шпион и диверсант Сидней Рейли» был убит при попытке финской границы у деревни Алякюль. После чего разведчик «ломается» и соглашается давать откровенные показания следователям ОГПУ.

«В свое время, — отмечал в одной из своих лекций Ар-тузов, — узнав о крахе Савинкова, Рейли с негодованием заявил газете “Морнинг пост”, что “этим поступком Савинков вычеркнул свое имя из списка почетных членов антикоммунистического движения”». Историк советских спецслужб Теодор Гладков, написавший книгу об Артузове, комментирует эти слова так: «Но теперь, оказавшись в положении Савинкова, Рейли повел себя куда менее достойно. Он рассуждал просто — британская разведка ничем ему помочь не может, следовательно, ему остается одно — давать показания. И он их давал».

Однако такая оценка поведения Рейли совершенно несправедлива по отношению к британскому агенту. Во-первых, история с газетой — это очередной миф. В 1925 году «Известия» не писали о том, что на границе убит Сидней Рейли (разве что чекисты изготовили фальшивый номер газеты, который и показали Рейли). А во-вторых, он сломался не после того, как ему якобы показали сообщения о его собственной гибели.

Тюремный дневник

О том, как, когда и почему Рейли решил начать вести свой «тюремный дневник», нам уже, вероятно, не дано узнать. Так же как и то, сколько всего записей он сделал. Известны «странички из дневника» Рейли в период с 30 октября по 4 ноября 1925 года.

Регулярное ведение дневника требовало от него большого терпения, осторожности и сосредоточенности. Каждый день он делал записи карандашом на небольших листочках папиросной бумаги очень мелким почерком. Затем прятал их в щелях стены камеры, в постели и других местах. Удивительно, но эти записи были обнаружены чекистами при обыске камеры Рейли только после его расстрела.

Он писал по-английски, иногда вставляя русские слова и сокращения. В следственном деле Рейли его «тюремный дневник» пролежал шестьдесят с лишним лет и начал публиковаться только в 1990-х годах. Одним из первых отрывки из него напечатал Юрий Милютин (он же — сотрудник КГБ Игорь Прелин) в статье «Конец шпиона Рейли» в 12-м номере газеты «Совершенно секретно» за 1990 год, а также известный в Великобритании писатель и журналист Филлип Найтли 12 апреля 1992 года в газете «Обсервер», в статье «Как русские раскололи аса шпионажа».