Сибирский триллер. Том 3: Осеннее рондо - [148]

— Агитаторы из выборного штаба домоуправления, — сказал Митя и услышал в ответ длинную тираду, составленную из матерных слов.

— На хрена мне агитаторы, — наконец произнесла мать Качи, переведя дыхание. — Я ни за кого голосовать не буду. Мы вообще не голосующие.

— Тогда распишитесь в ведомости. Иначе будем штрафовать тех, кто не голосует, да ещё и отказывается расписываться.

— Не поняла, за что я должна расписаться, — удивилась женщина, открывая дверь, и обомлела, увидев в полумраке маску, обтянутую черными колготками.

Митя ворвался в квартиру, отбросив её в тесный коридорчик, закрыл двери на ключ и положил его к себе в карман. Потрясенная женщина молча, со страхом смотрела на жуткую маску, не в силах что — либо произнести. В коридор выглянул её сын, и Митя схватил его за шиворот.

— Алену Коростылеву знаешь? — спросил он Качу, глаза которого расширились от ужаса. Тот, судорожно сглотнув слюну, кивнул.

— Заказала она тебя. Заплатила за то, чтобы я выбросил тебя из окна вниз головой, а квартиру сжег. Бензин есть?

— Люди добрые, спасите! — заверещала женщина, услышав, что страшилище заговорило человеческим голосом.

— Молчать, — скомандовал Митя, и та в испуге замолчала. — Спрашиваю ещё раз, бензин есть?

— Зачем бензин? — дрожа, спросила женщина, у которой уже выветрился весь хмель.

— Я же только что сказал: чтобы квартиру сжечь. Заказали вас с сыном. Накликал он беду на ваши дурацкие головы.

— Да я ей ничего не сделал! — воскликнул испуганный Кача.

Он не сомневался, что его заказали — это уже стало нормой жизни и скоро дело дойдет до того, что заказчики и киллеры будут искать друг друга по газетным объявлениям. Кача напряженно думал, как выпутаться, несмотря на то, что ушибленная голова кружилась и болела. Да ещё и каждое движение отзывалось в позвоночнике болью.

К врачу он не ходил, хотя страховые полисы им с матерью выдали. Только полисы — это такой же обман, как и выучеры. В поликлинике, куда мать несколько раз обращалась по различным поводам, с неё каждый раз требовали денег, утверждая, что такие услуги полисом не предусмотрены. А какие конкретно предусмотрены, не говорят. Соседка утверждает, что главврач жулик, только в этом ничего удивительного нет, иначе ему бы не доверили управлять поликлиникой.

Медицина в стране стала обслуживать только тех, кто имеет деньги на лечение, поэтому они с матерью обходятся народными средствами. И хотя с экранов телевизоров постоянно напоминают о том, что самолечение пагубно для здоровья, но никогда не говорят, где брать для деньги для лечения в поликлиниках. Правда, народные средства плохо помогают — сколько к шишке на голове не прикладывал лед, уменьшается она очень медленно. И спина болит, хотя на ночь мать облепила её, по совету соседки, глиной, смешанной с медом.

Кряхтя, он оперся рукой о стену и пытался сообразить, что делать в этой ситуации. Выкупить он себя не сможет — нет таких денег. Следует как — то договариваться. За ним, конечно, мощная организация, но сейчас он один и никто не в состоянии ему помочь. Воистину — каждый умирает в одиночку! За него потом, возможно, и отомстят, но ему — то что от этого?

Мать заплакала, осознав весь ужас положения. Что они с больным сыном могут противопоставить этому бугаю? Да и его маска настолько страшная, что полностью парализует волю к сопротивлению.

— А, может быть, как — то договоримся? — со слезами в голосе произнесла женщина. — Мы ведь ничего плохого никогда никому не сделали! И все соседи подтвердят, что мы не вредные. Мы вообще…

Она не смогла закончить фразу, потому что рыдания клокотали в груди. Несмотря на её почти что трезвость, ситуация казалась ей кошмарным сном и сознание алкоголички, неадекватность которого усиливалось остатками винных паров, было объято ужасом. Кача находился не в лучшей форма, понимая, что оказать какое — либо сопротивление с больным позвоночником не сможет.

— Ладно, договоримся, но с условием: твой сын сдает мне своего приятеля, ударившего ножом парня Алены. Раз вы не вредные люди, я постараюсь уговорить её отказаться от мести и даже верну ей деньги, — сказал Митя и луч надежды забрезжил перед матерью Качи.

— Это Яшка, сучья морда! Он, падло, уже не первый раз подставляет моего сына, — торопливо говорила женщина. — Сколько раз говорила своему оболтусу, чтобы не дружил с этим подонком!

Кача попытался остановить её, но Митя засунул его дальше в комнату и быстро спросил у женщины, используя момент признания:

— Где он живет? Адрес!

— Да через два дома по другой стороне. В 50—м номере.

— Фамилия? Квартира?

— А хрен его знает, как его фамилия. Раньше знала, а сейчас не могу вспомнить.

— Как фамилия твоего приятеля? И квартира? — спросил Митя у Качи, схватив его за грудки и тряхнув с тем, чтобы причинить боль в позвоночнике.

— Не скажешь, врежу по позвоночнику так, что его потом ремонтировать будет бессмысленно, — угрожающе добавил он, видя реакцию Качи на признания матери. Тот скривился от боли.

— Корытин. В семьдесят первой квартире живет.

В принципе, мать права — Яшка, кусок обормота, вечно таскает нож с собой. Любит пугать шантрапу и вот доигрался. А за него он, Кача, должен отвечать!