Сибирский триллер. Том 3: Осеннее рондо - [141]

Но для пущей уверенности Джабраил передал конверт на экспертизу поочередно ещё трем экспертам и те подтвердили вывод первого. Следовательно, Ихсан, отправляя письмо, находился в здравой памяти, был спокоен и на него никто не давил. И трагедия, последовавшая через несколько часов после отправки письма, не имеет никакого отношения к делу. Значит, можно передать семье обещанные тысячу дойчемарок и прибавить немного на похороны, которые стоят недешево.

Формирование каравана шло непросто, потому что в таком деле всегда возникает много проблем, и замотанный Джабраил был шокирован, когда к нему обратилась Лола с вопросом: нельзя ли взять с собою в Чечню Элизабет. От неожиданности он чуть не лишился дара речи — ведь предупреждал её, чтобы никому о Чечне не рассказывала и даже этого слова не произносила!

— Как же вы могли ей рассказать? И тем более в гостинице, где у стен есть уши? — разъяренно выговаривал ей он, а она по — идиотски хлопала глазами и пыталась объяснить, что репортаж о событиях в Чечне поможет её подруге решить проблемы с шефом.

— Вы поймите, Джабраил, не может она сидеть на дурацких репортажах о зонах отдыха! Она талантливая журналистка, ей надо дать шанс! — умаляющее просила Лола и он подумал, что Халед зря связался с такой непроходимой дурой. Впрочем, разве можно что — то иное ожидать от женщин?

Однако Халед, с которым он сразу же связался по телефону, чтобы доложить о происшествии, воспринял это достаточно спокойно.

— Я и сам раздумывал над тем, не стоит ли Лоле уговорить эту Шнайдер, чтобы она тоже сделала репортаж о чеченских событиях для своей газеты. "Sueddeutsche Zeitung" крупная влиятельная газета и такой репортаж вызовет широкий резонанс в Германии. Западные журналисты в Чечне для Москвы, как кость в горле, потому что либеральная западная журналистика всегда старается смотреть на мир через призму страданий более слабой стороны. Любая война видится им ужасной, поэтому события в Чечне необходимо представить как можно более трагичными. И чем большее количество журналистов будет об этом писать, тем больше мировое общественное мнение будет на стороне чеченцев. И пусть русские сколько угодно кричат о терроризме — в освободительной борьбе все средства легитимны.

Джабраил в очередной раз удивился широте взглядов Халеда и его умению направлять события в нужное русло.

— Ты только возьми девок под плотный колпак, чтобы исключить любые посторонние контакты, — добавил Халед. — А лучше всего, пересели куда — нибудь, где они будут отрезаны от внешнего мира. Пусть побудут там, пока не готов караван. А отель, где они сейчас живут, следует взять под плотное наблюдение. Если они неожиданно исчезнут из него, то не исключена возможность, что кто — то будет их искать.

— И что тогда?

— Ну, тогда подумаем. Если будут искать, придётся ликвидировать. Нам шпионки без надобности.

На следующий день Джабраил перевез девушек в Дериндже, пригород Стамбула, расположенный в 80 километрах к востоку от него. Там их поселили в небольшом невзрачном домике, неподалёку от грузового порта. Место выбрано хорошее — шумное и многолюдное. В тихом пригороде или деревне каждый новый человек всегда виден, а в таком людном месте, где народ кишит, новые люди всегда незаметны. И вряд ли кого — то заинтересует, кто поселился в неказистом домике. А если надо будет их ликвидировать, то мешки есть и море рядом. А криков из — за портового шума никто не услышит.

Глава 30. Ковалев попадает в больницу

Бутылка водки, которую забрали Митя и Слава, уезжая на квартиру Алёны, была одна и предназначалась назавтра для гостей. Остальные несколько бутылок были с вином и Таня, чтобы не забыть, записала себе, что завтра прямо с утра надо купить пару бутылок водки, так как мужской коллектив, который должен собраться за столом, увеличился.

— Я думаю, двух бутылок назавтра хватит? — спросила она у мужа и Андрей Дмитриевич начал искать газету с прогнозом погоды.

— Погода — то причем? Я спрашиваю о водке.

— Ты понимаешь, Танечка, во всем должне быть научный подход. Количество выпитой водки зависит не только от закуски, но и от погоды. В частности, в жаркую погоду она не очень идёт. Здесь имеет место сложная многофакторная корреляция и женщинам не дано это понять.

Погоду обещали хорошую, теплую и он решил, что двух бутылок будет достаточно. Было уже почти половина двенадцатого и все пошли спать. Яну положили спать с Алёной в Митиной комнате, и они до часу ночи разговаривали на темы о любви и о жизни. Яна рассказывала о том, как проводила время в деревни, и пыталась, с помощью косвенных вопросов, выведать у Алёны встречается ли Митя с какой — нибудь девушкой. А Алёна старательно не понимала, что хочет выяснить Яна и грузила её не относящейся к делу информацией о Митиных делах.

Яна уже была готова поверить в то, что Митя ни с кем не встречается, если бы не одно обстоятельство: на письменном столе лежала фотография, снятая, очевидно, на пляже, на которой он держал на руках какую — то девушку. Девушка в очень откровенном купальнике, обвивала руками Митину шею, склонив голову на его плечо, а он зарыл подбородок в её волосы. Фотография лежала под стеклом, и лицо девушки закрывал уголок бумажки с каким — то расписанием, тоже лежавшей под стеклом. Из ответов Алёны она поняла, что Ксения не встречается с Митей, о чём, впрочем, она и сама догадалась: иначе Ксения не осталась бы у них ночевать, а ушла вместе с ним и Славой.