Сибирский триллер. Том 2 - [33]

   Кривомазов хотел бы, чтобы их отозвали — зачем сидеть без дела здесь, когда можно сидеть дома с женой Машенькой и сыном Данилой, по которым он уже начал скучать. Но по документам они сейчас в Крыму, на базе разведуправления Черноморского флота проходят трёхнедельный курс переподготовки. Поэтому хочешь или не хочешь, а три недели отсиди здесь в нескольких тысячах километров от семьи. Но девчонкам это знать необязательно — их всё равно никто нигде не ждёт, и Федор, пожав плечами, произнес:

   — Пока отменили. Что будет потом, не знаю. Приказали ждать дальнейших указаний.

   — А сколько ждать?

   — Ничего не знаю. Сидеть и ждать

   — Эх, знали бы раньше, не ушли так рано из ресторана. Правда, Лен? Пропустили бы по стаканчику коньяка...— вздохнула Лариса и Лена захохотала.

   — Что такое, что тебе так весело, — недовольно спросил Федор, глядя, как Лена, хохоча, катается по кровати.

   — Ой, не могу... Вспомнила анекдот про стаканчик коньяка и зеленую лошадь.

   — Хорошо, расскажи нам свой анекдот.

   — Нет, Федя, только не это! Когда Ленка начинает рассказывать старинные анекдоты, мне делается дурно!

   Лариса тоже начала хохотать, и Федор удивлённо смотрел на них.

   — Чего это вам так весело? Не понимаю причины.

   — Ты знаешь, Федя, я, кажется, становлюсь поэтессой, — с трудом произнесла Лариса, захлёбываясь смехом. — Вот только что сочинила стихи: и жизнь хороша, и жить хорошо, а в нашей буче, боевой, кипучей, и того лучше...

   — Не выдумывай, это не твои стихи. Федя, не верь ей! Она обманщица! Это стихи Веры Витальевны, нашей училки по русской литературе. Это она их нам читала и под псевдонимом Маяковский печаталась в журналах. И представляешь, заставляла нас учить свои стихи.

   Лариса набросилась на Лену.

   — Немедленно прекрати дурачить нашего дорогого начальника.

   — У вас, я чувствую, нервный срыв. Ладно, я иду спать, а вы можете немного подурачиться, но тихо, — сказал Федор и направился к двери. Он понял, что с девушками сейчас нормально поговорить не удастся — они слишком взвинчены.

   — Слушаемся, товарищ майор, — вскинула руку к голове Лена. — Будем тихо дурачиться до вашего следующего указания.

   — Ленка, зачем ты к своей пустой голове прикладываешь руку, — закричала Лариса и обрушила на нее подушку.

   Фёдор безнадёжно махнул рукой и вышел. Его Машенька старше этих девушек всего на три года, но на такое не способна. Она всегда спокойная, рассудительная и нежная. Несмотря на то, что они расстались всего пару дней назад, он уже по ней соскучился и, придя в номер, позвонил домой. Его любимая рассказала, чем сегодня кормила Данилу и как одна девочка, младше сына на годик, отобрала у него игрушку. Но Данила не стал возражать и отдал ей игрушку без сопротивления.

   — У нас растёт настоящий мужчина, весь в тебя, — сказала Маша, и он почувствовал, сколько вложено в эту короткую фразу любви к нему и к их сыну.

   Его жена чудесная женщина, добрая, чуткая и отзывчивая. Она никогда не смогла бы всадить пулю в человека, а потом так беззаботно веселиться. Конечно, Машенька создана из другого теста. А кто может на этих девушек положить глаз — трудно себе представить. Вроде бы и не мужики, но и женственности в них маловато. Ему, во всяком случае, в голову бы не пришло в них влюбиться!

   А Лариса и Лена тем временем, сняв свои нарядные платья и аккуратно повесив их в платяной шкаф, ещё с полчаса тузили друг друга подушками, и, уставшие, наконец, свалились на кровати. Давно у них не было такого веселого и хорошего вечера!

   Третий день их пребывания в городе выпал на субботу и прошёл в знакомстве с ним, однако пыльный провинциальный город, с разбитым асфальтом улиц, если немного отойти от центра, не произвел на них впечатления. Девушки прошлись по магазинам и заглянули в трехэтажный универмаг, на котором толстым слоем лежал налёт провинциальности. В отделе рабочей одежды они с интересом разглядывали безрукавки без пуговиц на толстом овечьем меху, пытаясь угадать их предназначение.

   — Я думаю, это можно использовать для нашего ансамбля песни и пляски, — глубокомысленно заявила Лена. — Такое специфическое одеяние будет усиливать эффект наших песен из репертуарного сборника сибирского фольклора.

   — Это не артистический реквизит. Здесь же ясно написано: отдел рабочей одежды, — возразила Лариса.

   Больше ничего не привлекло их внимание, и они пошли в городской сквер в центре города. Сидя на скамейке, они кушали мороженое и разглядывали дефилирующих мимо горожан. Мороженое — пломбир в вафельных пластинах, напомнил им давние времена, когда их отпускали в увольнительную из детдома в город, и защемило сердце. Тогда это было большой радостью, а сейчас и вкус не тот и радости не ощущаешь.

   Они с завистью смотрели на девушек, идущих под руку с кавалерами и Лариса задумалась о недавнем ресторанном знакомстве. Зря они так насмехались над стеснительным молодым человеком с доверчивыми голубыми глазами. Он был навеселе и не понимал, что над ним смеются. А сегодня утром, когда протрезвел, вспомнил, наверное, и ему, должно быть, стало очень обидно. Ведь парень ничего плохого не сделал, просто подошел познакомиться. Он смотрел на неё чуть ли не с обожанием, а она оттачивала на нём свой юмор.