Сибирский триллер. Том 2 - [10]

   Поезд подъезжал к станции Ессентуки и Надя, собрав вещи и одев детей, беспокойно выглядывала в окно.

   — Мне сказали, что на вокзале стоят старушки и предлагают квартиры, — повернулась она к Михаилу. — Идти с вещами искать квартиру не могу, придётся договариваться на вокзале.

   Кинув взгляд на детей и, перегнувшись через разделявший их столик, она тихо прошептала, чтобы не слышали дети:

   — Меня предупредили, что на вокзале надо быть предельно осторожной. Бывает, что приезжие исчезают, а потом обнаруживаются в Чечне. Предлагают квартиры, пойдешь смотреть, а там засада. Правда, это говорили о Кисловодске. Мол, чеченцы спускаются с гор и похищают людей. Потом требуют большой выкуп.

   — Надя, я тоже выхожу в Ессентуках. Давайте искать квартиру вместе, — неожиданно для себя предложил Михаил, несмотря на то, что хотел ехать в Кисловодск.

   И не квартиру снимать, а поселиться в каком—нибудь приличном санатории. Но не хотелось расставаться с Надей и её детьми. Чем—то привязали к себе она, непослушный Кирилл и постоянно опекающая братика рассудительная девочка Маша.

   В карих глазах Нади мелькнула радость.

   — Так вы решили не ехать в Кисловодск?

   — Да. Я помогу вам с вещами, а то чеченцы выкрадут вас вместе с чемоданами, — рассмеялся он.

   Стихийно принятое решение его развеселило. "Бойся первого порыва, ибо он самый благородный", — сказал как—то Бисмарк, но от Нади веяло такой давно забытой домашностью, добром и наивностью, что противиться этому порывы он не смог. Да и не хотел, потому в свои тридцать два года впервые встретил женщину, которая ничего от него не требовала и даже не пыталась с ним кокетничать.

   Женщины, с которыми он до этого встречался, были эмансипированы и независимы. Они четко знали, что хотят и бросали его, когда он им наскучит. И он их бросал без сожаления, потому что такова жизнь, которой он жил. Но Надя совершенно из другого мира, из мира его мамы и бабушки. Из того мира, где ценились искренние отношения между людьми и были в ходу семейные ценности.

   Волна добрых чувств нахлынула на него и, накрыв её руку своей, он тихо сказал:

   — Не беспокойтесь, Надя, мы найдем хорошую недорогую квартиру, и всё будет в порядке.

   — Что значит мы? — покраснела она и высвободила свою руку.

   — Я имею в виду, что мне тоже нужна квартира. Поэтому будем искать две: и вам и мне.

   Надя отвела глаза и поправила волосы — ей стало неудобно за свои подозрения, и она по привычке прикрикнула на Кирилла, который открывал и закрывал дверь в купе, изучая механизм.

   Поезд опоздал минут на сорок и прибыл на станцию Ессентуки в начале третьего. Раскаленное солнце пылало на бледно—голубом небе, и воздух пропах запахом нагретого асфальта. На станции вышло немного пассажиров, остальные поехали в Кисловодск.

   В тени около входа в небольшое здание вокзала стояли несколько старушек и пожилых женщин, держа в руках картонки с надписью: "Сделается жилплощадь".

   — Михаил, постойте, пожалуйста, с вещами и присмотрите за детьми, а я пойду поговорю с бабушками, — деловито попросила Надя. Но Кирилл схватил её за рукав:

   — И я с тобой.

   — Уж лучше вы постойте, а я сам переговорю, — усмехнулся Михаил. — А то увидят, что с вами детсад и откажут.

   Надя попыталась отцепить Кирилла, но малыш оказался цепким, и она нехотя согласилась. Кое—кто из пассажиров уже договорился с хозяйками, а счастливые обладатели путевок в санатории проследовали мимо, игнорируя владелец квартир. Грачев высмотрел подходящую кандидатуру: одна из хозяек скромно стояла в стороне и выделялась среди остальных интеллигентным видом.

   — Мне нужны две комнаты, — подойдя к ней и вежливо поздоровавшись, сказал он. — Только с удобствами и желательно в частном секторе. Сможете найти? Заплачу за посредничество.

   — Зачем посредничество? У меня самой есть две хороших светлых комнаты. Только сейчас свободна одна, а вторую освободят часа через три. Жильцы сегодня выезжают.

   — В частном секторе?

   — В частном. И рынок недалеко. И сад есть. Сколько вас человек?

   — Я и моя знакомая с двумя детьми. Они стоят возле скамейки.

   — Дети маленькие, — с сомнением сказала хозяйка, посмотрев, куда показывал Грачев. — Будут бегать, кричать. Мне бы лучше взрослых...

   — Так вам взрослых или деньги?

   — Вы одна семья?

   — Нет. Я же говорю: это моя знакомая с детьми. Мне нужна одна комната, и ей другая.

   Хозяйка уныло посмотрела на опустевшую платформу, затем на Грачева, и вздохнула:

   — Ну, хорошо. Только деньги вперед. Каждая комната десять долларов в сутки. И не менее десяти суток.

   — Сад фруктовый?

   — Других не бывает. И летняя кухня. Так что, согласны?

   — Сделаем так. Моей знакомой с детьми вы сдаете комнату за пять долларов, а мне за пятнадцать. Договорились?

   — Мне всё равно. Главное: двадцать долларов и вперед за десять дней, — кивнула хозяйка. — В доме курить нельзя. Водить компании тоже.

   — Я не курящий. И компании нет. Вам крупно повезло, что вы нашли именно нас, — усмехнулся Михаил.

   — Тогда берите вещи и пойдём. Автобус на привокзальной площади. Ехать недалеко, город у нас маленький, уютный. Всё рядом.