Сибирский Робинзон - [51]

Министр посмотрел на Решетова.

— Что тут можно сказать, Игорь Олегович, случай с больным Каратаевым уникальнейший, но он единственный. Я сам наблюдал этого больного с изношенным сердцем до невозможности. Обследовал его и после выписки из клиники Борисова. При аускультации сердца возникают непонятные ритмичные звуки. Надо полагать, что это сокращения искусственного сердца. ЭКГ, как такового, нет вообще. Есть какие-то колебания моторчика, но они пока не понятны и не изучены. На лицо лишь два железных факта — сердце искусственное и чувствует себя больной великолепно. Кто, где, как и когда изготовил это искусственное сердце — не знают даже коллеги Борисова. С их же слов его оперативная техника настолько великолепна, что нет возможности описать ее.

Кардиохирург замолчал, как бы передавая эстафету своему коллеге. Воскобойников пожал плечами…

— Что тут скажешь?.. У нас бывший больной Дима с синдромом Верднига-Гофмана, Иванчук с синдромом Киари и последующей сирингомиелией. Оба чувствуют себя прекрасно. Из всего можно сделать вывод, что Борисов имеет возможность оперативного лечения не только подобных больных, но и пациентов с переломами позвоночника и последующими параличами от разрывов спинного мозга, что ранее лечению не поддавалось. И я тоже не знаю, как он это делает.

Нейрохирург замолчал, поглядывая на министра.

— Что вы предлагаете? — спросил министр.

— А что мы можем предложить? — переспросил Решетов, — мы бы тоже хотели знать многое, но переговорить с Борисовым не имеем возможности. Охрана к нему не пускает, а его коллеги сами мало что знают. Вы, Игорь Олегович, как министр, могли бы пригласить Борисова к себе, а еще лучше самим все глянуть изнутри.

— Да, вы правы, Сергей Павлович, я заеду к нему, — согласился министр и вздохнул.

Присутствующие понимали не высказанное вслух. Больным радость, а им проблемы. Понаедут… изведут звонками с вопросами, предложениями и указаниями.

Подоплятов вошел в клинику Борисова сразу после обеда. Плановые операции наверняка завершены, а экстренных здесь не делали. Охрана сразу же тормознула его, министр представился, но это впечатление не произвело. Пришлось звонить в приемную, секретарша спустилась за ним и провела к главному врачу. Но он тоже по существу не владел необходимой для министра информацией, однако встречу сумел организовать.

Подоплятов крайне удивился, увидев молодого человека лет двадцати семи, не более. Он рассчитывал встретиться с солидным по возрасту мужчиной, а здесь, оказывается, молодой человек. Не верилось что-то сразу, что он способен делать фантастические операции. Обычный хирург без опыта работы, но факты свидетельствовали совершенно о другом.

Борисов не удивился и не обрадовался приходу министра, не встал, приветствуя, а указал рукой на стул для посетителей.

— Я вас слушаю, — сухо произнес он.

Подоплятов соображал, но никак не мог понять причины сухого или даже враждебного приема. Лебезить ему не пристало, и он начал без предисловий.

— Информация о проведенных вами операциях прокатилась по всей России и наверняка о них знают за рубежом, — он, подумав секунду, добавил: — И не по моему указанию. Что будем делать?

Борисов прекрасно понимал министра, его обеспокоенность создавшейся ситуацией. Поедут в город сердечники, паралитики, станут звонить москвичи… Он решил немного пощупать министра.

— Я оперировать, а вы — не знаю, — ответил он кратко.

— Что ж, — не выдал своего раздражения Подоплятов, — на том и порешили высокие договаривающиеся стороны.

Министр встал и направился к двери, но Борисов все-таки остановил его.

— Подождите, Игорь Олегович, не надо считать меня сухарем или высокомерной чванливостью. Я делаю то, что умею и не собираюсь играть в политические игры. Почему я должен предпочесть больному из Н-ска пациента из Москвы? Деньги меня интересуют лишь в суммах оплаты своим работникам и содержания клиники. Да, на вас станут давить, чтобы я, например, прооперировал какого-то там депутата, олигарха или другое народное ничтожество. Что поделать — должность у вас такая. Никого со стороны брать не собираюсь, объяснять и обучать тем более, для этого профессора и академики имеются, университеты разные. Впрочем, — Борисов немного задумался, — если дадите лицензию на обучение, то могу взять в качестве учеников парочку профессоров или академиков с обязательной сдачей зачета по технике проведения операций и выдачей соответствующего удостоверения в последующем. До свидания, Игорь Олегович.

Министр ушел с одним вопросом — где же Борисову так насолили эти профессора и академики? Но он ошибался, рассматривая подсказываемую причину, соль выявлялась совершенно в другом. Подоплятов вернулся в свой кабинет с уверенностью, что Борисов обижен отсутствием ученой степени. Он, лучший из хирургов, даже не кандидат наук.

* * *

Илья, уставший от операций, от торжественного шума вокруг них, приехал домой. Светлана встречала его, покачивая головой.

— Полюбила безработного, спала с телеведущим, вышла замуж за хирурга и во всех ипостасях он лучший. Это как понимать, Илюша?

— Насмотрелась телевизора? Сильно трещат?