Сибирский Робинзон - [35]

Пистолет в руках девушки «пукнул», и пуля впилась в стену в миллиметре от головы Белого.

— Еще раз перебьешь и дырка будет уже не в стене, — сверкнула глазами Светлана, — если вы отказываетесь или я почувствую вранье, то сразу вас не убью. Представьте себе пулю, проходящую сквозь косточки лодыжки — больновато немного будет, но зато здорово трезвит голову. Потом в щепки разлетается коленный сустав. Итак у каждого из вас. Гораздо позже пулька вопьется в лобовую кость с хрустом и вынесет затылок вместе с мозгами. Но это уже будет не больно, не переживайте. Начнем с тебя, говори.

Светлана направила ствол пистолета на лодыжку Сыча. Он в страхе поджал под себя ноги, но все равно одна торчала наружу.

— Мы на Швондера работаем, — запричитал трясущимися губами Сыч, — но с ним лично только Белый контачит, мы с Ушастым от него приказ получили — убить Борисова под видом ограбления.

— За что? — спросила Светлана.

— Я не знаю, я только исполнитель. Белый знает, а нам это ни к чему.

Светлана перевела ствол на Ушастого, тот залепетал тоже самое.

— Теперь ты, — Светлана указала на Белого.

— Да пошла ты, сучка, на хрен, я здесь вообще случайно и этих козлов первый раз вижу.

Пулька цокнула по кости, разбивая голеностопный сустав, дикий крик потряс весь коттедж… Белый корчился от боли, катаясь по полу, крики превратились в стоны.

— Перейдем к колену или говорить начнешь, сволочь?

Светлана подняла ствол повыше, направляя его на коленную чашечку. Белый запричитал в истерике:

— Нет, нет, не надо — Это Швондер приказал убить Борисова. Он боялся, что тот сделает передачу о его тендере и строительстве дороги. Что там со строительством — я не знаю, но он очень боялся проверки. В ментуре и администрации у него все куплено, а Борисова он боится. Больше я тоже ничего не знаю.

Светлана подняла ствол и Белый дико заорал снова:

— Не надо, не стреляй, не надо…

— Но ты же не все рассказал, — возразила с презрением она.

— Про Швондера все. Он приказал этих тоже потом убрать, — он кивнул на Сыча с Ушастым, — пристрелить, когда они тебя насиловать станут. Найдут со спущенными штанами и лишних вопросов не возникнет.

— Сука, — со злостью и практически одновременно отозвались подельники.

Они понимали, что в одну камеру их не посадят, но случаи разные бывают, а на зоне его точно удавят.

Внезапно Светлана начала раздаваться в ширь и ввысь. Открытые рты и округленные глаза Ушастого с Сычом отражали изумленный ужас, а у Белого даже исчезла боль в простреленной лодыжке. Они когда-то видели в фантастическом кино превращение человека в волка и наоборот. Но чтобы женщина превращалась в мужика в реалиях — это было феерическим чудом. Бандиты дрожали от страха, как осиновые листы на ветру. Дрожь пробирала все тело и зубы клацали, задевая друг друга. Впечатления усилились, вгоняя отморозков в обморок — Светлана превратилась в живого Борисова без царапин и повреждений.

Ватка с нашатырем привела всех в чувство, и бандиты с трепетной жутью уставились на Борисова, переводя взгляд на изрешеченное пулями тело в кресле и обратно. Они ничего не понимали. Илья проговорил размеренно и жестко:

— Вы расстреляли мое восковое чучело с тестом в голове и томатным соком внутри тела. Про мое превращение в женщину забудьте и даже между собой не вспоминайте — иначе обернусь в охранника и удавлю вас в камере. Ментам все расскажете, кроме моего превращения. Ничего не утаивать и лишнего не болтать — убивать не стану, превращу в свиней и на мясокомбинат отправлю. Пусть хоть какая-то польза от вас будет.

Бандиты кивали головами, все еще находясь в прострации ужасной фантастики. Но видеть своими глазами — это не смотреть телевизор…

Илья не стал звонить в полицию, где у Швондера имелись определенные связи. Его задержали сотрудники ФСБ, раскручивая не только покушение на убийство группой лиц, но и хищение в особо крупном размере областных и федеральных средств. На допросах чекисты не понимали одного — упоминание о Борисове кидала в дрожь всех бандитов. Ну, прострелил он в ходе самообороны одному лодыжку — чего теперь то бояться?

Все трое поверили в нечистую силу и оборотней — своими глазами видели, это не сплетни или монтаж телевизионщиков. До сих пор холодело сердце от страха, когда тело девушки начало расти — лопалась кожа, трещали, увеличиваясь в размерах кости, и потом все мгновенно зарастало без следа. Оборотень… он где угодно достанет…

* * *

Светлана Поливанова, имея специальное образование, очень хорошо понимала, что театр начинается с вешалки, а живопись с холста. Льняные и хлопковые ткани, привезенные Ильей, лежали в одной из комнат дома, оборудованной под художественную мастерскую. Предпочитая льняное полотно, как более плотное и долговечное, она осмотрела его, стараясь отыскать погрешности. Ее устроила одинаковая текстура без полос, пятен, узловатостей и излишней сглаженностью.

Она не торопилась с началом работы, понимая значение каждой мелкой, с точки зрения дилетанта, детали. Теперь необходимо выбрать подрамник, который важен для художника не менее самой картины. Он сам по себе должен стать произведением искусства и способствовать величию картины, интегрируясь в общий задуманный мастером смысл. Модульный сборный подрамник индивидуальной работы подходил как нельзя лучше. Он позволял регулировать натяжение холста в зависимости от влажности и температуры. Разбираясь на модули, он удобен для транспортировки.