Сибирский кавалер [сборник] - [110]
Григорий смотрел на скалу совершенно спокойно. Два дня назад, прежде чем отдаться во власть воеводы, он настрогал золота с татарской бляхи в ступку, истолок и растер пестом. Затем смешал золотой порошок с яичным желтком и уксусом. Обмакивая в получившийся состав кисточку из хвоста куницы, он тщательно вычертил на скале эту золотую линию.
Краска получилась прочная, ее не смоют никакие дожди. И теперь Григорий был доволен: его затея вполне удалась.
После поездки с Грожевским к «золотой» скале, воевода вновь велел Силантию поселить у себя Григория, сказав:
— Скоро придет из Томского ответ, тогда же мы твоего квартиранта отправим в Томский. Так что потерпи чуть…
Силантий Жареный смотрел на варнака смиренно, поняв, что плетью обуха не перешибешь. Внутри у Силантия словно жилка лопнула, прежде делавшая его упругим.
И по субботам Силантий напивался после бани до отшиба памяти. И не видел, как Бадубай и Григорий в женских одеждах в полумраке спешат вместе с бабами к баньке.
От местных Бадубайка узнал, что в Кузнецкий прибыл великий шаман и на пустыре поставлен чум, в котором он будет камлать.
Пошли смотреть шамана. С платья великого свисало девять кукол, что означало, что шаман связан с духами, кои сидят на девяти вершинах Алтая. Бубен был весь увешан лентами, сколько лент — столько раз улетала душа шамана к вершинам поднебесным для бесед с духами.
И Григорию, и Бадубайке налили по чеплашке чего-то кислого и обжигающего глотку. Чеплашка обошла круг зрителей, ее то и дело наполняли. После выпивки все оцепенели, Григорий чувствовал, что тело его стало свинцовым.
И тогда шаман принялся колотить в бубен и подпрыгивать, все это сопровождал подобием песни, с выкриками, рычанием и визгом. С лица шамана градом катил пот, грудь его бурно вздымалась. Вдруг он замер, закрыл глаза, напрягся и… плавно, поднятый неведомой силой, перелетел через костер. На этом камлание кончилось. Григорий спросил своего друга и помощника:
— Бадубай, что сейчас было? — спросил с надеждой, что Бадубайка ответит: мол, ничего не было. Бадубайка спокойно отвечал:
— Он немножко летал.
Каму подали чеплашку с чертовым напитком. Григорий подсел к старику, мигнул Бадубайке:
— Переведи ему, что я поражен его могуществом, скажи ему, что я его озолочу, если он научит меня летать.
Старик смотрел на Григория щелками прятавшихся в морщинах глаз, и ощущение у Григория было такое, словно по лицу бегают муравьи. Старик тихо сказал несколько слов.
— Что он ответил? — обернулся Григорий к Бадубайке.
— Сказал, что дорога к духам очень длинная, для того, чтобы одолеть ее, надо забыть обо всем мирском, думать только об этой дороге, жить ею, тогда, может быть, и полетишь однажды.
— Чертов старик! — обозлился Григорий. — Ходячие мощи. Ветром дунет, и он полетит! Забыть о мирском! Когда тебе в субботу сто лет исполнилось, так и поневоле о мирском забудешь. А если человек обо всем, что есть в мире, забыл, так на какой ляд тогда ему крылья? Куда тогда ему лететь? На небо? Так все равно там будем все до единого.
Вернулись в Кузнецкий. Ночью Григорию снилось, что он взмыл над Кузнецким, полетел над горами и лесами, пролетел над Томским. Опустился в слободе Верхней, подхватил там Устинью, долетел до Москвы, показал патриарху и царю фигу, пописал на Сибирский приказ, прямо на шапку Трубецкому.
16. ПАДШИЙ АНГЕЛ
Выехали из Кузнецкого Григорий да Бадубайка вместе с казаками, охранявшими обоз с ясаком. Зима еще только готовилась поплотнее сжать в объятиях эту суровую землю. Переехали гору, которая звалась Змеиной. Однажды видел Григорий в детстве змеиное гнездо, на всю жизнь запомнил: переплелись, где головы, где хвосты? Что хотел сказать создатель? Пресмыкаться? А змеи змей не кусают, а люди людей едят, могут съесть, не откусывая от тела, а могут и прямо сожрать, — рассказывали, что так делали в лесах оголодавшие нетчики.
А сбежать Григорию невозможно — следят. Да и куда? Искать пятый угол? Дырок-то много, а выскочить некуда. Хоть дом сгорел, да ключи в кармане. За что же его мордуют? Он не парился в сапогах, не молился в шапке. А вот…
Проехали и другую гору, которая называлась Горящей. Она и на самом деле горела, и дым шел, и кое-где языки пламени из боков горы вырывались. Набрали казаки возле этой горы черного горючего камня. После на привалах кидали этот камень в костер и он горел жарко и ровно.
Уехали из Кузнецкого. В дороге чувствовал Григорий, что у него чешутся лопатки. Думалось: а что, если крылья растут? Зачем у человека — лопатки? Ноги ходят, пальцы хватают, сердце кровь гонит, а лопатки? Может, человек ангелом был? Так вернул бы Господь за все мучения Григорию крылья. Полетел бы, в Томском присел бы, а потом — аж до Москвы. Но опять же, если одному — крылья, то могут их дать и другим. Догонят. Получается — не выход. А все же было бы неплохо.
Эх, черны брови наводные, русы кудри накладные! Ступаю и траву не мну! Разожгли казаки костер, а он им и говорит:
— Хотите, через него перелечу?
Старший казак ответил:
— Один так учился летать. Взлетел, летает и летает. Спросили его — пошто не садится. А он отвечает: «Летать-то летаю, а сесть не могу!»
Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.