— Опа, — глядя на него, выставил на стол две кружки. Хоть растворимое мне и не очень, но как говорится если нет гербовой, то пишем на туалетной. — А она здесь что забыла?
— Хочет у себя в блоге осветить наш проект, — Серёга насыпал по чайной ложке кофе в кружки. — Она сказала, что есть сомневающиеся. Написали туеву кучу злобных комментариев под последним видео. Вроде как ты таким способом деньги скомуниздить хочешь, вливая сказки о будущем центре в доверчивые уши.
— У самого себя украду деньги? — удивлённо приподнимаю брови. Чайник закипел, и я разлил кипятка по кружкам. — Вытащил из одного кармана и переложил в другой?
— Так прошла инфа, что на фиктивный ремонт ты вместе с Андреем решили деньги с фонда вывести.
— Очешуеть, — в полной прострации мотаю головой. — Ну люди, просто жесть.
— Да я сам офигел. — пожал плечами Серёга.
Он начал сыпать сахар себе, на молчаливый вопрос надо ли мне, я отрицательно покачал головой. Ложка, другая, третья… Тот ещё сладкоежка наш Серёжка. Вместо сахара достал бутылку хорошего коньяка и плеснул в кофе. В последнее время стал часто выпивать, покорил я себя. Но в данный момент грамм двадцать от силы добавят аромат, превращая растворимую бурду в более приятный напиток.
— Не делай добро, не получишь зла, — печально вздыхаю я. — Хотя… И недоверчивых понять можно, слишком часто нас обманывают. Везде подвох мерещится.
— Может тебе тоже что-нибудь на камеру сказать? — предложил Сергей.
— Почему и нет. — делаю глоток получившегося напитка, и… Выливаю всё в раковину. Отвратительный вкус, честное слово.
— Тогда пошли на улицу. — Серёга с явным удовольствием отхлёбывает сладкую гадость.
По пути проверили вместе с Серёгой все кабинеты на третьем этаже. Благо они были закрыты не на ключ. Прикинув что к чему, решил оставить под себя только пятую часть этажа. Даже в этом случае мне в личное пользование достанется почти 300 квадратных метров.
Уже спускаясь по лестнице, нам попался на глаза Андрей. Он поинтересовался на счёт лифта. Дал ему своё «одобрямс». Пришлось опять подниматься на третий, показать в каком месте закладывать коридор, деля жилую зону от общей.
На улице разгружали очередной грузовик. Народу даже прибавилось, видимо ещё приехали неравнодушные. Шум перфораторов, строители Андрея вовсю вгрызаются в наружные стены здания. Рядом с ними огромная гора оранжевого пенопласта. Я с заинтересованным видом уставился на происходящее.
— Утеплитель десятка, поверху фасад, — просветил меня Серёга. — Будет и тепло и красиво.
Знакомый здоровый мужик в дублёнке, виденный мною ранее, стоял облокотившись на свой «мерседес», и прижав руку к пояснице. Долго не думая подошёл к нему:
— Здравствуйте. Что со спиной? — вблизи он ещё больше Серёги. Метра под два роста, да и сам широченный и массивный.
— Да опять сорвал, — поморщился мужчина. — Надо было пояс одеть. Последствия увлечения тяжёлой атлетикой. Сейчас жена приедет, блокаду поставит.
— И давно так маетесь? — зелёные нити протягиваются к нему, проникая в тело. Скан, проекция. Помимо поясничного отдела вижу повреждение мениска и голеностопных суставов. До кучи ранее были и разрывы мышц.
— Последние лет пять, тебе какое дело? — он нахмуренно посмотрел на меня, и через секунду улыбнулся. — Вы же тот самый Целитель?
— Тот самый, — протягиваю ему руку. — Руслан.
— Тоха, — он свободной рукой пожимает мою. — В смысле Антон.
Делаю шаг навстречу, и хватаюсь за его плечи. Силу в себя, выпрямляю Антона. От приступа боли он охает, и пытается меня оттолкнуть и обматерить. Обезболивание. Исцеление. Регенерация. Мужик замирает, так и не успев сказать всё то, что он обо мне думает. Двадцать секунд, чтобы излечить опорно-двигательный аппарат. Меня до сих пор поражает скорость нового очага. При этом затраты энергии абсолютно незаметны. Я даже не могу выставить счётчик энергии, как раньше.
— Так лучше? — отпускаю его.
— Очуметь не встать, — глухо засмеялся Антон, поворачивая корпус влево-вправо, и прислушиваясь к себе. — Могу горы свернуть.
— Вот этого не надо, — грожу пальцем тяжелоатлету. — Ближайшие два дня никаких тяжестей. Дайте организму восстановиться.
— Жаль, — с явным сожалением вздыхает мужчина. — Хотел так помочь, а опять эти травмы дали о себе знать.
На площадку одновременно заехали две машины, и остановились недалеко от нас. Если Алинин старенький микроавтобус я ещё узнаю, то из красной «мазды» выскочила миниатюрная женщина. Я отметил, что мои горе-охранники даже не соизволили выбраться из своего автобуса. Один Серёга сразу встал передо мной, прикрывая от возможной угрозы. Алина со своим оператором тоже показались на улице. Парень сразу начал водить камерой вокруг, девчушка с фиолетовыми волосами затараторила в микрофон.
— Серёга, займись Алиной. — тихо прошу парня. Он кивнул и с улыбкой направился к девушке.
— Антон, я ведь тебя предупреждала. — к мужику подскочила взволнованная дама из «мазды», — Нельзя тебе физически нагружаться. Если тебе на себя наплевать, то подумай обо мне и дочке.
— Танюша, прости, — здоровенный Антон сразу стал меньше, как будто кто-то спустил с него воздух.
