– Тем более не стоит выносить сор из избы, – хмыкаю я. – Ведь так, Павел Сергеевич?
– Именно так, – тяжело вздыхает опер. – Кроме тебя самого никто лучше и не поможет.
– Знаете моё дело? – приподнимаю бровь.
– Не только, но… – бросает мимолётный взгляд на стоявших мужчин.
– Хочу поделиться информацией, – повышаю голос, чтобы расслышали и те двое. – Но только без свидетелей.
– Как скажешь, Руслан Алексеевич, – сразу соображает Нестеров, и уже к мужикам. – Вернулись оба на свои рабочие места.
– То, что вы видели, – приподнимаюсь с кровати в сидячее положение. Включаю Голос, смотря на двух стоящих сотрудников. – Никому не говорить и забыть.
Два болванчика со стеклянными глазами покинули палату, прикрыв за собой дверь. Самое время осмотреть и свой внешний вид. Я оказался абсолютно голый. Немного стесняясь своей наготы накинул на плечи лежащую рядом простынь, завернув вокруг себя вместо тоги.
– Константин Владимирович просил за тобой приглядывать, – нахмурился Нестеров. – А я только сегодня днём заступил на смену. Да и про генерала ты уже в курсе, что случилось.
Вот это поворот. Сразу вопрос, да и не один. Действительно ли он имеет, точнее имел, знакомство с погибшим Костей, или играет словами? А имея знакомство, насколько он был заинтересован в моей судьбе? Веры в людей у меня всё меньше, но узнать правду могу и своим методом. Включаю Шёпот:
– Какие отношения тебя связывали с Константином?
– Я в друзьях с его зятем, Петром Васильевичем. С Петрухой давно знакомы, ещё с учебки.
– Пётр Иванчук, полковник? – уточнил я, усиливая способность.
– Он самый, – глаза опера чуть поплыли, но он на это только усмехнулся. – Говорил мне Петя, что ты парень не простой. Вот теперь и сам это понял, на своей шкуре.
Сильная личность у этого мужика, достаточно уверенно сопротивляется моему воздействию. Значит использую новый козырь, что посильнее Шёпота. Подключаю Голос, добавляя в способность энергии:
– КАКИЕ ЗАДАЧИ ПОСТАВЛЕНЫ В ОТНОШЕНИИ МЕНЯ?
– Помочь продержаться до освобождения. – в этот раз глаза опера остекленели. – Используя все мои ресурсы.
Стук в дверь отвлекает, отключаю способность:
– Павел, к нам кто-то пришёл. – вывожу из транса опера, щелкая пальцами перед его лицом.
– Зайдите! – командным голосом рыкнул Нестеров, поворачиваясь к двери.
Дверь открылась, и в комнату вошёл побледневший молодой надзиратель:
– Павел Сергеевич, зэки начали забастовку. Пока бьют в двери, но грозятся устроить поджоги в камерах.
– Причина? – сразу подобрался опер.
– Узнали, что целителя убили… – паренёк переводит взгляд на меня, и удивлённо произносит – Или не убили.
– Объяви по этажам, что целитель жив и здоров, – приказывает Павел. – Пусть пройдутся по камерам и сообщат заключённым.
– Разрешите исполнять? – приложил руку к голове парень.
– Действуй. – кивает опер.
Парень пулей вылетает из комнаты, а опер достал платочек и вытер выступившие капельки пота с залысины:
– Хотя нихрена они не успокоятся. Нападение на тебя видели четверо арестантов, которые были с тобой в конвое.
– Ну и что? – спрашиваю я – Видели что ранили, и всё.
– Ну и то, – мужик расстёгивает верхнюю пуговицу формы. – Они вчетвером сперва скрутили того, кто тебя истыкал шилом. Соответственно видели, что печень тебе повредило, да ещё и принесли твоё тело сюда уже без дыхания. По тюремному телеграфу новость о твоём убийстве уже разлетелась.
– Что может быть?
– Вызовут спецназ ФСИН. Дальше рассказывать? – невесело усмехнулся Нестеров.
– Будет плохо всем, – понятливо киваю – Сперва арестантам, потом вам.
– Так и будет. – опять протёр появившиеся капли пота мужчина.
Дверь открывается и в комнату заходит Анджелина, тьфу… Любовь Валерьевна с огромной кружкой в руке. Быстро процокала каблучками до кровати и протянула мне чай:
– Как и просил. Крепкий и сладкий.
– Спасибо, – с благодарностью принимаю чай и делаю большой глоток. – Павел Сергеевич, а может мы с вами сейчас прогуляемся по тюрьме?
– Зачем?… – удивляется сперва опер, а потом на лице появляется понимание. – А ты сможешь идти после такого ранения?
– Смогу, – ещё глоток сладкого кипятка. – Сейчас только допью и вперёд.
– Руслан, тебе нельзя вставать. – хмурится женщина. – Ты хоть понимаешь, в каком состоянии твой организм?
– Более чем понимаю, – подмигиваю Любе – Я уже почти в порядке.
– Под мою ответственность, – поднимается со стула Нестеров – Любовь Валерьевна, это действительно необходимо…
– Кстати, Павел, – протягиваю ему свободную ладонь. – Дай руку, помогу поправить и твоё здоровье.
Как только рука опера оказывается в моей, то помимо стандартного лечения, ставлю блок ему в память. Правда чуть изменил установки, теперь список выглядит так:
Не сотвори себе кумира.
Почитай отца и мать.
Не кради.
Не убивай.
Не произноси ложного свидетельства.
Будь честен.
Не давай совершиться преступлению и несправедливости.
Убрал такие пункты, как «не прелюбодействуй» и «не желай ничего, что у ближнего твоего». Всё это будет заменять теперь «будь честен». Плюсом добавил «не давай совершиться преступлению и несправедливости». Мы привыкли проходить мимо и не замечать, когда возле нас происходит непотребство. Так и живём в основном, раз нас не касается, то можно и делать вид, что ничего не происходит.
