Меня подводят к лавке, расположенной у стены. В накопительной камере, где собирают всех, кто едет по судам, даже стоять было тесно. Маленькая комнатушка размером 3 на 4 метра. В одном углу уже знакомый вид местного туалета, изображающего собой дырку в полу. С двух сторон во всю длину по узкой лавочке. На стене напротив входа небольшое зарешеченное окошко. В самом накопителе дым коромыслом от желающих покурить. Сколько нас здесь? Может и тридцать человек, может и сорок.
– С чего это я буду уступать ему место? – скривил губы сидящий на скамейке мужичок – У меня может ноги больные.
– Ага, – плюнул на пол сидящий рядом щербатый парень, смолящий сигарету – Тем более ещё вопрос нужно поднять, кто его так отметелил. Может ему по-жизни с людьми находиться нельзя, а вы его ещё и усадить хотите.
– Тебя как звать? – рядом со мной оказывается здоровый детина.
– Руслан. – отвечаю непослушными губами.
– А фамилия? – уточняет здоровяк.
– Руслан Грач, – стараюсь говорить внятно, но получается с трудом – Статью назвать или как?
– Слышь, умники, – обращается мужик к сидящим на лавочке – Оба сквозанули. За него Вова лично просил.
Мгновение и сразу три арестанта поднялись с места, здоровяк помог мне присесть на скамью. Спиной касаюсь ледяной бетонной стены и прикрываю глаза.
– Руслан, – звучит тихий голос, приходится открывать здоровый глаз, напротив на корточках вижу здоровяка, он наклоняется ближе и шепчет в ухо – Вова просил передать, что он не при делах. Попробует вечером с тобой связаться.
– Хорошо, – приходится опять разжимать непослушные губы – Буду ждать.
– Ты ничё, если я рядом присяду? – спрашивает здоровяк.
– Не против, – смотрю, как он сгоняет ещё двоих со скамейки – Как звать тебя?
– Соболь, – видя мою кривую усмешку, добавил – Саня я, но лучше Соболь.
– Саня, в какой суд отсюда повезут? – задаю важный вопрос.
– Так в Заельцовский, – пожимает плечами Соболь – Ещё часик и поедем.
– Босс, услышал, – раздаётся в ухе голос Ильи – Заельцовский суд.
– Слышь, Руслан, – пихает вбок Соболь, на что я непроизвольно охаю от боли – Ой, звиняй. Ты где был, что так отмутузили?
В комнате установилась тишина. Если раньше арестанты переговаривались между собой, то теперь прислушивались к разговору.
– В карцере, в одиночке, – натужено вздыхаю – Ночью сотрудники выкинули в коридор и учили жизни.
– Совсем легавые оборзели. – сказал кто-то из арестантов.
– Так ты вроде целитель, – новый голос, насмешливый – Про тебя прогон ночью был, вроде лечишь. Так что себе не поможешь?
– Я других исцеляю, – пытаюсь найти открытым глазом говорившего, но не получается – Себя лечить не получается.
– Да брешет, – хихикает очередной заключённый – Тоже мне, Кашпировский нашёлся.
Мой план частично сработал, остался последний штрих:
– Соболь, – говорю громче, привлекая внимание всех – Сожми мою ладонь, только не сильно. Кое-что покажу.
Саня аккуратно сжимает мою руку. Скан, проекция.
– Застужены почки, след от ножевого ранения в брюшную полость, – начинаю рассказывать – Множественные сотрясения головного мозга.
– Есть такое. – хмурится Соболь.
– Голова часто болит? – спрашиваю я.
– И сейчас болит, да и раздражаюсь бывает без повода. – признаётся здоровяк.
Исцеление, убирание последствий от сотрясения, восстановление почек. Главное во всём этом – установка нового блока в мозг. Целых шесть часов экспериментировал на Хроносе буквально недавно. Блок отсроченного действия на сутки. Использовал десять заповедей Моисея, которые раскроются в памяти реципиента через 24 часа. Убрал только два пункта, которые считаю не совсем актуальными в наше время. Основа осталась такая:
Не сотвори себе кумира.
Почитай отца твоего и мать.
Не убивай.
Не прелюбодействуй.
Не кради.
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Не желай ничего, что у ближнего твоего.
– Руслан, голова прошла, – удивлённо произнёс Соболь – Да и в теле такая бодрость.
– Про головные боли забудь, как и про больные почки. – отпускаю его руку из своей.
– Руслан, а можешь и меня глянуть?! – попросил один из арестантов.
– И меня!.. Меня тоже! – поднялся шум в комнате.
– Могу, – останавливаю галдёж поднятием руки – Но у меня два условия. Первое: вы подходите по одному, и не шумите. Второе: пока я здесь нахожу, завязывайте курить. Реально дышать нечем.
– Я присмотрю за ними. – поднимается на ноги довольный Соболь – Кто против пожелания Целителя?!
Следующие минуты я подлечил всех находящихся в этой каморке. После попросил мужиков не шуметь и забылся в полудрёме, вспоминая прошедшую ночь…
Сознание от удара в лицо я потерял всего на миг. Сквозь гул в голове различил, как кто-то из сотрудников крикнул: «Стас, по лицу не бей, дурак». Меня вытащили из карцера, прижали к стене. Сразу полный шмон как карцера, так и меня. Пять сотрудников разделились. Двое ринулись на обыск камеры, ещё трое споро раздели меня, сняв даже трусы. Закономерно, что поиски телефона не дали результата. На вопрос, где телефон, я только рассмеялся.
Началась планомерная обработка всего тела. Сперва пытался прикрываться руками, но стало сильно прилетать и по ним. Исцеление не использовал, хоть очаг хотел возмутиться и помочь. Упал на пол и свернулся в позу эмбриона, прикрыв голову руками. Несколько болезненных ударов по почкам, со словами Стаса «Будешь кровью ссать, сучёныш».
