Сжигаю «лучами смерти» чёрную кляксу поверх костей. Под моими руками Иван начинает выгибаться.
— Терпи казак, атаманом будешь. — пытаюсь удержать его на месте, упираясь руками в спину.
Как только клякса запахла для меня жаренным мясом, сразу подаю охлаждающий свет на больное место. Спина расслабляется и Ваня обессилено падает назад на кровать.
Вот сейчас самое сложное. Если я просто выжгу заразу в позвонках, а особенно в меж позвонковых дисках, то вряд ли Иван сможет самостоятельно ходить. Поэтому мысленно формирую сразу три вида лучей. Первый проникает в поражённую костную ткань и замораживает раковые клетки, второй луч переформатирует их в инертную массу, а третий уже запускает в них нормальный функционал. Очень тонкая и медленная работа. Управлять одновременно тремя тонкими лучами для меня проблематично.
Начал своё вмешательство с самой верхней точки поражённого позвоночника, и миллиметр за миллиметром слева направо, работая как швея, начинаю опускаться вниз. Вот и Ваня стал подавать признаки жизни, заворочавшись подо мной. С каждой секундой его движения всё ускоряются и я с трудом удерживаю его на месте. Ещё немного и я не смогу контролировать свои лучи. Не выдерживаю и матерюсь:
— Терпи блядь, если жить хочешь! — подумав добавляю — если так больно то ори!
Ваня замирает, сжавшись как пружина и тут я слышу это.Нечеловеческий вой, приглушённый подушкой. От такого звучания меня пробирают мурашки. Стараюсь ускорить своё лечение, и наверное от получаемого стресса я ускоряюсь. Не понимаю сколько времени прошло, но я доделал своё мучительное лечение. Уже убрав лучи бью для контроля ещё раз по всему телу парня вспышкой. Сразу после подаю уже обезболивающий широкий луч на восстановленный участок. Мне приходит запоздалая мысль, что я мог сделать четвёртый луч и сразу обезболивать. Хотя я на три луча тратил слишком много сил для концентрации, так что про четыре ещё рано мечтать.
Убираю руки и выпрямляю спину. По моему лицу струиться пот. Проверяю свой очаг. Всё отлично. А по кристаллам непонятно. Один как был так и остался, а второй потерял в размере половину. Да уж, недешёвое получилось лечения.
Не пойму что не хватает в окружении. Пытаюсь понять и до меня доходит — полная тишина в комнате.
Стены начинают кружиться передо мной. Темнеет в глазах. Я медленно заваливаюсь рядом с Ваней. В глазах бьётся паническая мысль: только не в пустоту, только не в пустоту.
— Русланчик! — через шум в ушах раздаётся крик Вики. Вот блин, немая заговорила...
*****
Постепенно сознание возвращается обратно. Боюсь открыть глаза и увидеть вокруг себя тёмное пространство. Где-то рядом слышу голоса:
— Хорошо что в этот раз дыхание нормальное — вроде Викин голос.
— У него так не в первый раз? — это уже Ирина.
— Было дело.. — опять Вика.
Фух, понимаю что нигде не завис, а лежу на мягком. Шевелю пальцами. Ну точно, под ладонями чувствую материю. На автомате вызываю свой скан. Очаг полон, кристалл тоже ярко светиться. Кристалл?! Неужели с меня сняли один камень? Вскидываю руки и нервно начинаю себя ощупывать. Я в одежде, значит никто не видел. Тем более под одеждой слышу немного хрустящий скотч. Тогда куда он делся?
— Вот и очнулся. — слышу облегчение в голосе бабы Ани.
Открываю глаза и вижу рядом с собой всех трёх женщин. Поворачиваю голову в сторону, а на постели только я один.
— Где Иван?
— Где где... в туалете. — Вика улыбается, глядя на меня.
Ну точно. Последствия моего лечения. С этим всё понятно. Вопрос только один — куда делся кристалл. Ещё раз внимательно рассматриваю свою проекцию. Один кристалл и очаг. Что меня смущает в очаге не понимаю. Странный он ... да ладно! Мой очаг стал более насыщенным и ярким, но когда мой взгляд на нём задержался чуть дольше, то я заметил внутри него чуть более тёмную субстанцию, очень похожую по форме на ... утерянный камешек.
Пока перевариваю новую информацию, на автомате заставляю очаг поделиться силой с моим многострадальным телом. Очаг ещё сильнее вспыхивает и из него по каналам вырывается такой поток энергии, что я понял, что такое нырнуть зимой в прорубь. Мне показалось что у меня на голове даже зашевелились волосы, которых нет. По телу пробежала дрожь, но я удержал свой взор на очаге, и в момент выплеска силы по организму я чётко увидел уже полуразвалившийся камешек внутри шара.
В это время в спальню возвращается смущающийся Иван. Я приподнимаюсь с кровати и меняю свою позу мёртвого тушканчика на всё понимающего батяни с ремнём, ждущего непутёвого сына. Похлопываю по кровати рукой и приглашающим жестом зову к себе Ваню. Парень, хоть и моментально выздоровевший, но с утерянной силой во время болезни, покачиваясь приблизился ко мне, после чего с опаской сел рядом.
— А теперь поведай мне голубь сизокрылый как ты до жизни такой докатился.
— Не понял.
— Почему у тебя настолько было всё запущено? Вот не поверю что ты в один день стал таким ... овощем в кроватке.
*****
История оказалась одновременно и страшной и банальной для нашей реальности.
Ваня всю свою молодую жизнь, а исполнилось ему на сей день двадцать девять лет, работал каменщиком. Теперь понятно откуда подкаченная фигура была, покидай-ка ежедневно кирпичи с раствором. Три месяца назад у него заболела спина. Так как ноябрь месяц уже холодный, то без задней мысли он списал боль на застуженную поясницу.
