Сибирская жуть-5. Тайга слезам не верит - [29]
Так что у мамы сложился собственный взгляд на вещи, очень далекие от взгляда Ирины и тех мальчиков, которым предстояло стать хозяевами этого мира. Имеет смысл сразу и с полной определенностью сказать — да, мама не знала Ирину, и все последующие события связаны именно с этим.
Вечером десятого Ирина пришла домой поздно — целый день общалась — сначала с Пашей Андреевым, потом пошла к Марине, слушать новые польские записи. Если по правде — у Ирины была надежда, что родители уже легли, но они еще торчали в кухне. И уж конечно, ничто не предвещало того, что случилось потом.
— Ирочка, вот тут жаркое… — прервался голос мамы от какой-то насквозь фальшивой заботливости, с оттенком непонятной виноватости.
— Мама, мы что — завтра выезжаем?
— Ирочка, ты ведь едешь в летнюю школу?!
— Нет, не еду. Ты же знаешь — я еду в экспедицию, искать дедушкино наследство.
Взгляды мамы и дочки скрестились. Ревмира тяжело вздохнула. Что ж, не избежать ей разговора…
— Ирочка, мы тут посовещались с папой… С папой и с Алексеем Никодимычем, — уточнила мама, и Ирину особенно сильно передернуло — как всякая нормальная девица, Хипоню она не переваривала органически, скорее всего, инстинктивно. — Экспедиция может быть опасной, мы пришли к выводу, что не можем рисковать единственной дочерью. Тебе надо учиться, надо ехать в летнюю школу, а не бегать по тайге и рисковать здоровьем, не спать в холоде и на ветру. И вообще — у тебя хилое здоровье, давай уж скажем совершенно честно. А там очень гиблые места, не зря же там создали лагерь.
И вот тут Ирина поняла то, о чем не хотела и думать — что мама ее предала. Хитро выманила все, что ей надо, использовала, и послала подальше. А заодно и волю дедушки.
Мама еще долго говорила, вышагивая по комнате, помогая себе отмашкой жилистой руки. То, что принадлежит одному члену семьи, принадлежит и всем остальным. Ирина всю жизнь прожила на то, что заработали они с папой. Разумеется, дедушкин клад будет не только для мамы с папой, он будет для всех. Ведь если бы Ирина его сама нашла, было бы так, верно? Ну вот и они так же сделают. Но совершенно не дело старшеклассниц бегать по диким горам, она будет только мешать. Может быть, все эти приключения и хороши у Майн Рида и Джека Лондона, но тут ведь не роман, тут уже практическая жизнь…
В этом месте мама, наконец, подняла взгляд на каменно молчащую Ирину.
И осеклась на полуслове, увидев взгляд дочери. Особенный взгляд, который очень редко замечает женщина, тем более, мама у дочки. Ирина смотрела снизу вверх, почти не моргая, внимательно глядя на маму. Так смотрит женщина на человека, которому она верила и который ее обманул. Не презрительный взгляд, не ненавидящий, скорее уже изучающий. Взгляд, зачеркивающий все, что связывало с этим человеком. И не дай Господь моим читателям, мамам и папам, поймать на себе такой взгляд собственного ребенка.
А Ирина встала, медленно вышла из комнаты.
— Ирочка, я же тебе говорю! Мы с папой узнаем, что и как… Разведаем обстановку, снимем комнату! Может быть, мы еще дадим тебе телеграмму!
Мама тараторила, бежала за Иркой по дому. Ирина тихо шла, засунув руки в карманы джинсов. Только раз Ира вынула руку — чтобы взять с гвоздика ключ. И шла дальше, не слушая мать.
— Ира, тебя когда ждать? Ирина, изволь мне ответить! Ирка, ну что за свинство!
Ирина шла, не поднимая головы, оставляя позади мамины вопли.
— Владимир, а ты что сидишь?! Отец ты или не отец?! Ты-то каким местом думаешь?!
Ну, раз мама начала орать на папу, это надолго. И если уж начала, значит и правда, сама не знает, что ей делать. Уже выходя из подъезда, Ирина слышала вопли с третьего этажа — там продолжали выяснять, чья это дочь, кто за нее отвечает, почему не отвечает, как смеет не отвечать… Мама занималась обыденным в общем-то делом: перекладывала на папу ответственность за свои проколы и грехи. Сколько Ирина себя помнила, она этим занималась каждый раз, потерпев поражение или сделав какую-то гадость. Ирина старалась не слушать.
Летний город пропах бензиновой гарью, запахом несвежей зелени. Торговцы давно разошлись, на месте рыночков, у крупных остановок, валялись ящики, картонные коробки, забитые какой-то дрянью, груды гниющих овощей и фруктов. Бродячие собаки что-то жрали, что-то отнимали друг у друга.
На перекрестке Вора Либкнехта и Проститутки Люксембург Ирку пытались поймать за руку какие-то странные мальчики, стоящие возле синего «мерседеса».
Возле киоска на Разбойника Вейнбамкина небритый толстый азер крутил на пальце связкой ключей — и от машины, и от квартиры. Сунуться он не посмел, но уж раздеть девочку взглядом не преминул и пакостно зачмокал вслед.
Ирине было все равно. Куда она идет? Сначала девочка сама не понимала. Опустив голову, брела Ирина по улицам вечернего Карска. Боль не утихала, но становилось все-таки спокойнее. Утих спазм, перехвативший горло, прекратило колоть в правом боку; кроме своей проблемы, появились улицы, дома и люди. Становилось уже можно жить. Куда это она зашла?!
Ага. Вот Кутеванова, вот Шлюхи Лебедкиной… совсем недалеко от Андреевых. Эх, не будь Пашка таким же маленьким! Мало того, что ноги сами принесли Ирину к Андреевым, у нее и тени сомнения не возникло, что Павел дома и рад будет ее видеть. Павел всегда был надежен, как средних размеров горный хребет… Не может же он исчезнуть, когда ей до такой степени надо?! Только когда Ирина набрала номер на табло домофона, ее вдруг прохватил испуг: а кто сказал, что Павел дома?! И что ему все это интересно?!
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
К 30-ЛЕТИЮ «ЛЕДОКОЛА» ВИКТОРА СУВОРОВА! Мало кто знает, что эта легендарная книга была закончена еще в 1981 году, но тогда ее отказались печатать 68 издательств из 9 стран, отдельные главы удалось опубликовать лишь четыре года спустя в эмигрантской газете «Русская Мысль», весь тираж первого английского издания был выкуплен неизвестными и уничтожен, а первый издатель «Ледокола» в России — убит. Саму книгу тоже не раз пытались «замочить в сортире», но, хотя беспрецедентная травля со стороны кремлевского агитпропа не прекращается вот уже второе десятилетие, все потуги идеологических «киллеров» оказались тщетны — Виктор Суворов по сей день остается не только самым проклинаемым, но и самым читаемым военным историком, а в его поддержку выступает все больше профессиональных исследователей со всего мира.НОВАЯ СЕРИЯ Виктора Суворова не только предоставляет неопровержимые доказательства его правоты, но и восстанавливает подлинную историю одной из главных книг конца XX века, которая навсегда изменила представления о причинах и виновниках Второй Мировой, а по воздействию на массовое сознание сравнима лишь с «Архипелагом ГУЛАГ».(ОТ СОСТАВИТЕЛЯ)
Один из главных исторических мифов Российской империи и СССР — миф о допетровской Руси. Якобы до «пришествия Петра» наша земля прозябала в кромешном мраке, дикости и невежестве: варварские обычаи, звериная жестокость, отсталость решительно во всем. Дескать, не было в Московии XVII века ни нормального управления, ни боеспособной армии, ни флота, ни просвещения, ни светской литературы, ни даже зеркал…Не верьте! Эта черная легенда вымышлена, чтобы доказать «необходимость» жесточайших петровских «реформ», разоривших и обескровивших нашу страну.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Неисчерпаемы тайны и загадки окружающего мира. Встречи с необъяснимым, непознанным подстерегают нас не только в дебрях тайги, в пещерах и на лесных озерах, но даже в обычной городской квартире может поселиться нечто загадочное и пугающее.
Книга доктора философских наук и известного писателя А.Буровского — это собрание рассказов, очерков, эссе из историко-археологического и энтографического опыта автора.Основную часть занимают бывальщины — небольшие произведения о встречах человека с демоническими силами и таинственными, необъяснимыми на уровне сознания явлениями природы.