Сибирская жуть-5. Тайга слезам не верит - [14]
— Вста-ать!!
Бывшие люди спрыгивали с нар, где спал каждый по достоинству, по месту. В полутьме, в адском свете еле видной лампочки, лица зеков казались еще страшнее, чем были; чему всегда дивился даже многоопытный Миронов, все же разной была печать обреченности на каждом отдельном лице. Разной была степень обреченности, даже на этом руднике смертников.
И еще… Даже в этом предбаннике ада были какие-то ранги, какая-то иерархия. Даже здесь все сильно различались, как если бы оставались людьми. Одни спрыгивали быстро, но подумавши. Эти, сохранившие остатки достоинства, могли бы выйти из другого лагеря. Другие сваливались с нар, замирали по стойке смирно до того, как мозг мог понять сказанное, как воля могла приказать. У этих уже не было своего ума, своей воли, вообще ничего своего. Эти — не жильцы, даже если их прямо сегодня отпустить. Они и на воле подохнут, им просто уже нечем жить.
— Ну что, бывшие люди… вот этот козел говорит, будто в пещере есть шар… Что он его видел, и что К-734, и Н-556, и другие его тоже видели…
Л-237 замотал головой, замычал, несколько раз скрещивал руки на груди: мол, ничего не говорил. Миронов ударил его, — совсем легонько, скорее даже оттолкнул. Подобие человека не в силах было устоять, улетело куда-то за нары.
— Ну так как, есть шар? Не бойтесь, никого не трону. Я поговорить с вами хочу. Так есть он, шар?
Молчание. Слышно только, как за стенками барака воет метель, колотит чем-то по крыше, надавливает на стекло.
— Скажите только, есть он, шар? Не спрашиваю — где. Сам шар — есть?
Как Миронов и ждал, веселой блатной скороговоркой:
— А если есть шар, что тогда, начальничек?
— Если есть — тогда и скажу, что тогда.
— Ну, допустим, есть.
— А ты его видел?
— Не, начальник, я сам не видел.
— Но что есть — то знаешь точно?
— Знаю точно.
— Вот то-то и оно, граждане бывшие… Ничего вы не видели, ничего толком не знаете. Никуда не лазали, пещеры тоже не видали. Но знаете точно — есть шар. Правильно излагаю?
Тот же ернический, блатной голос:
— А если так, начальничек, что будет?
— А если так, имею предложение. Давайте так: я не буду спрашивать, что вы видели, куда ходили… Буду спрашивать только про то, что вы все точно знаете… Идет?
Недоуменное молчание повисло в смрадном серо-красном полумраке. Было прохладно, по полу полз мороз из-за двери. Кое-кто уже начал поджимать босые ноги. Миронов почти слышал, как потрескивают мозги: что это напало на начальничка?
— Ну, кто принимает предложение?
— Можно вопрос? — подал голос все тот же, давно прикормленный знакомый.
— Задавай.
— Вот я соглашусь… А что мне за это будет?
Беззубые, безгубые рты на сморщенных мордах растягивались — наверное, это они улыбались.
— Ничего не будет. Мой интерес в одном — я вам сейчас как дважды два докажу, что верите вы — в чепуху. Путем свободной полемики докажу. Никого бить не буду — словами. Идет?
— Тогда — идет…
— А коли идет, то отвечай: есть шар? Точно знаешь, что есть?
— Точно знаю.
— И желания шар исполняет?
Уже три голоса враз ответили весело, бойко:
— Исполняет…
— Точно знаете?
— Точно знаем!
— Ну ладно…
Миронов давно наметил одного. Которого если не станет, никому не сделается от того особенной беды. Старик К-497 сидел, кажется, с 1929 года, с Беломорканала. Знали его все, звали даже между собой Митричем. Добрый был и безобидный, только толку с него никакого. Когда прислали год назад, толку уже не было; прислали, чтоб прибрал его скорее рудник; его, слишком долго мотавшегося по лагерям, да так, к огорчению народной власти, и не сдохшего.
— Митрич, ты желания у шара загадывал?
Зеки насторожились. То, что начальник не выделял никого, это успокаивало, расслабляло, зеки начинали доверять. А тут кого-то выделили из прочих, и появилась опасность. Все усвоили давным-давно: никого никогда не выделяют для чего-нибудь хорошего. И назвал не по номеру, по отчеству… Это было очень подозрительно. А Митричу, как видно, все равно. Если он и поднял голову, то по одной причине: трудно было понимать, что говорят.
— Митрич, вот ты лично что у шара просил?
Раскрылась страшная гнойная пасть, шлепнули бесформенные губы:
— Пожрать.
— И получил? — Миронов не хотел, но в тоне прозвучала ирония. Но Митрич ее вряд ли понял.
— Давали.
— Так ведь ты, наверное, не огрызки просил. Ты, наверное, много еды просил, а?
— Сколько будет, — прошамкала развалина.
— А вернуться домой — просился?
— Нет у меня дома… сто лет ужо.
— Та-ак…
Между прочим, прокол. Сильный прокол, товарищ начальник лагеря. Наметив Митрича, надо было знать, что ему нужно. Не доработал ты, товарищ чекист, не доработал, вот теперь и выкручивайся.
— Значит, так. Вот, скажем, можешь ты у шара попросить… ну, скажем, чугунок картошки? Вареной картошки в мундирах? Можешь?
— Не могу. Не помню я… этой… картошки.
— А можешь попросить… ну, скажем, колбасы? Краковской колбасы? Целый круг?
— Чего, начальник? — откровенно растерялся Митрич.
По правде сказать, Миронов тоже. Разговор явно зашел в тупик. На мордах напряженно слушавших возникало неописуемое выражение. Кто-то уже улыбался. И вдруг к Миронову пришло спасение!
— Я просил, чтоб из лагеря выйти, — задумчиво прошамкал Митрич. — Чтоб помереть, значит, это само собой… Но чтоб помереть, где тепло. Где сады цветут, вот…
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
К 30-ЛЕТИЮ «ЛЕДОКОЛА» ВИКТОРА СУВОРОВА! Мало кто знает, что эта легендарная книга была закончена еще в 1981 году, но тогда ее отказались печатать 68 издательств из 9 стран, отдельные главы удалось опубликовать лишь четыре года спустя в эмигрантской газете «Русская Мысль», весь тираж первого английского издания был выкуплен неизвестными и уничтожен, а первый издатель «Ледокола» в России — убит. Саму книгу тоже не раз пытались «замочить в сортире», но, хотя беспрецедентная травля со стороны кремлевского агитпропа не прекращается вот уже второе десятилетие, все потуги идеологических «киллеров» оказались тщетны — Виктор Суворов по сей день остается не только самым проклинаемым, но и самым читаемым военным историком, а в его поддержку выступает все больше профессиональных исследователей со всего мира.НОВАЯ СЕРИЯ Виктора Суворова не только предоставляет неопровержимые доказательства его правоты, но и восстанавливает подлинную историю одной из главных книг конца XX века, которая навсегда изменила представления о причинах и виновниках Второй Мировой, а по воздействию на массовое сознание сравнима лишь с «Архипелагом ГУЛАГ».(ОТ СОСТАВИТЕЛЯ)
Один из главных исторических мифов Российской империи и СССР — миф о допетровской Руси. Якобы до «пришествия Петра» наша земля прозябала в кромешном мраке, дикости и невежестве: варварские обычаи, звериная жестокость, отсталость решительно во всем. Дескать, не было в Московии XVII века ни нормального управления, ни боеспособной армии, ни флота, ни просвещения, ни светской литературы, ни даже зеркал…Не верьте! Эта черная легенда вымышлена, чтобы доказать «необходимость» жесточайших петровских «реформ», разоривших и обескровивших нашу страну.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Неисчерпаемы тайны и загадки окружающего мира. Встречи с необъяснимым, непознанным подстерегают нас не только в дебрях тайги, в пещерах и на лесных озерах, но даже в обычной городской квартире может поселиться нечто загадочное и пугающее.
Книга доктора философских наук и известного писателя А.Буровского — это собрание рассказов, очерков, эссе из историко-археологического и энтографического опыта автора.Основную часть занимают бывальщины — небольшие произведения о встречах человека с демоническими силами и таинственными, необъяснимыми на уровне сознания явлениями природы.