Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии - [17]

А сейчас я даже чувствую облегчение, что все-таки не надо тут оставаться. Тогда я восхищался их невероятным дружелюбием, а сейчас заметил иерархию. Совместное проживание унаследовало знакомые черты Советского Союза: культ личности, слабо работающее общественное имущество, стремление создать нового человека, переписывание истории. Жалко, конечно, если этот опыт провалится. Легко издеваться над верой виссарионовцев, но тяжко думать, что единственный способ жить – это наши городские будни, где каждый сам по себе.

Виссарион не говорит напрямую о том, смертен он или бессмертен, но говорит, что после его ухода должно быть достаточно людей, которые сами смогут пойти дальше по правильному пути. «Времени остается мало, нам надо торопиться», – повторяет он в интервью австралийским телезрителям.

Не знаю, связано ли это с предсказаниями Виссариона, но последняя ночь в Городе Солнца была незабываема. После жары разразилась гроза, подобной я никогда в жизни не видел. Несколько часов сверкали молнии с промежутком в пару секунд. Горизонт на десятки километров был объят огненным заревом. К счастью, небесный громоотвод хорошо сработал и молния не ударила в Святую гору. А что, если это светопреставление – предостережение? Сказано же в Библии, что Сатану сбросят с небес, как молнию. Значит, демона изгнали.

В сентябре 2020 г. Виссарион, апостол Вадим и Владимир Ведерников были задержаны по подозрению в осуществлении в отношении людей психологического насилия и причинении тяжкого вреда здоровью.

Норильск

Арктический мираж, построенный Сталиным.

Кто в Норильске не бывал, тот Сибири не видал, так я скажу. В закрытом городе, где добывают никель, все доведено до крайности: климат, природные ресурсы, количество страданий и экологические проблемы. Зимой это северное «эльдорадо» вполне соответствует тому, что иностранцы называют «русским адом»: полярная ночь на полтора месяца, мороз бьет отметку –40, снежные бури и сильные ветра – вообще обычное дело, а заводские трубы тем временем усердно коптят воздух. Норильск, город с населением в 170 000 человек, – второй по величине заполярный город в мире, а по погодным условиям он намного жестче, чем самый большой заполярный город Мурманск, расположенный в более мягком климате.

Никелевая столица, выстроенная силами заключенных, – особое достижение в истории эксплуатации природных ресурсов. В Норильск я прибыл в «хорошую погоду»: десять градусов тепла, из тундры дули ветра, снега не было. В аэропорту нас ждали полицейские. Они внимательно проверили документы. После свободных 1990-х теперь в Норильске иностранцам обязательно иметь разрешение на пребывание, выданное ФСБ. Слава богу, его можно купить в турфирме. В городе меня встретил пресс-секретарь добывающей компании, с нами ходил еще какой-то молчаливый человек, который постоянно что-то записывал, его называли «сотрудником горного управления». Россия параноидально оберегает безопасность природных ресурсов в своих богатых северных землях.

Норильск с архитектурной точки зрения – сам по себе удивительное явление, некий мираж среди бесплодных степей тундры, окаймленных горами.

Редко где найдешь так хорошо сохранившийся советский город. Здания в центре представляют собой сталинское барокко в чистом виде, да и весь Норильск можно объявить объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Венец архитектуры – Октябрьская площадь, обрамленная двумя симметричными зданиями с колоннами и башнями. Посреди площади возвышается Ленин, но на самом деле Норильск – это, конечно, творение Сталина.

Октябрьская площадь, здания и вокзал сконструировал главный архитектор города, ленинградец Витольд Непокойчицкий, он был в Норильске одним из немногих свободных рабочих и получал зарплату. Зато красивые жилые дома в конце квартала – дело рук ссыльных армянских архитекторов Микаэла Мазманяна и Геворка Кочара. Однако недолог был тут век расцвета сталинского градостроения. Уже в 1958 году ветер государственной архитектуры сменил направление: Никита Хрущев приказал бороться с «излишествами в архитектуре» и украшениями в духе классицизма – не прошло и пяти лет со смерти вождя.

Архитектурная целостность Норильска хорошо сохранилась, потому что с советских времен здесь больше ничего не строили. Привозить сюда строительные материалы дорого, да и население снизилось на треть. Старым зданиям угрожает обрушение из-за таяния вечной мерзлоты. Часть уже пустует, на стенах заметны длинные трещины. За это тысячелетие температура почвы под городом поднялась почти на один градус, девять зданий уже пришлось снести из-за разрушения грунта, часть оставили стоять, потому что они построены из массивных блочных камней, их так просто не снесешь.

В центре управления шахты «Октябрьская» я посмотрел англоязычное видео о правилах безопасности, надел комбинезон и каску, взял защитную маску и сел в огромный лифт. Лифт вздрогнул и спустил нас на глубину около километра так быстро, что уши заложило. В недрах земли – переплетение туннелей, узкоколеек, буровых установок и труб. Шахты Норильска тянутся более чем на тысячу километров. «Октябрьская» – самая глубокая из восьми шахт, но это пока: сейчас строится шахта больше двух километров глубиной.