Швейная машинка - [20]
— О господи! Девочка моя, не пора ли тебе уже обзавестись хорошими манерами?
— Ты не слышала, что я тебя звала? Мне кажется, ты глохнешь, мама. Смотри, мне пришло письмо.
Руки у Кэтлин были заняты простынями и пододеяльниками, и она смерила дочь тем раздраженным взглядом, которым матери тысячелетиями награждают своих отпрысков:
— Так что же ты его не открываешь?
Конни перевернула конверт и провела пальцами по краям, пытаясь представить, что ее ждет внутри.
— Честно говоря, я немного нервничаю. Я хотела бы получить именно эту работу, но, может быть, тут опять отказ.
— Ладно, давай посмотрим вместе, но мне нужны очки. Пойдем в кухню и почитаем, что там. Может быть, что-нибудь увлекательное, например что-то из управления по электроэнергии.
— И то верно. — Конни засунула конверт в карман фартука и освободила руки. — Давай сюда простыни.
Она отнесла белье в чулан и решила больше не медлить. Конни села за кухонный стол и в последний раз посмотрела на все еще запечатанный конверт, после чего наконец вскрыла его хлебным ножом.
Дорогая мисс Бакстер!
Благодарим Вас за интерес к вакансии в швейной мастерской Королевской больницы. Просим Вас прийти на собеседование во вторник, 11 января, в 10 утра.
Мастерская находится на верхнем этаже корпуса Даймонд-Джубили. Пожалуйста, не пользуйтесь лифтом.
Искренне ваша Г. Арчер
Конни посмотрела на мать:
— У меня собеседование.
— Хорошая новость! А когда?
— Одиннадцатого числа следующего месяца.
— То есть в следующем году.
— Интересно, хватит ли времени?
— Времени на что?
— Чтобы сделать себе что-нибудь новое. Давно у меня не было необходимости производить впечатление на кого-то.
Кэтлин наклонилась вперед, пытаясь прочитать текст вверх ногами:
— А что за работа?
— Да уж не стучать на печатной машинке в шумной конторе. Швейной мастерской в Королевской больнице требуется швея.
— Ты хочешь профессионально шить?
В памяти Кэтлин всплыли воспоминания о тех временах, когда еще не было ни Конни, ни Брюса: все, что у нее имелось, — эта квартира и швейная машинка «Зингер». Не одну сотню часов она провела за ней: шила и подшивала новые платья, шторы, постельное белье, и по большей части для других — для клиентов, которые к тому же не всегда вовремя платили. Она вдруг снова ощутила отчаяние, которое испытывала тогда, и так ясно, будто все это было вчера.
Конни не понимала чувств матери. Она сложила листок бумаги и убрала его в конверт.
— Шить не сложней, чем печатать. И это больница, значит, я буду чувствовать, что тоже помогаю, понимаешь? — Она шмыгнула носом и стала ощупывать карманы в поисках платка. Горе напоминало о себе в самые неожиданные моменты. — Я слишком стара, чтобы быть медсестрой, но хотела бы делать что-то важное.
— Понимаю. — Кэтлин подождала, пока дочь утрет слезы, и продолжила: — Думаешь, это оно и есть?
— Не знаю, но возможно. — Конни успокоилась. — Ты ведь мне поможешь?
— Да, конечно, но думаю, что ты вполне способна сама сшить себе милую юбку.
— Если морозы продолжатся, мне понадобится и зимнее пальто.
Кэтлин подошла к плите и зажгла спичку — газ под чайником заиграл голубыми язычками.
— Нужно просто убедиться, что это наилучшая возможность.
Ее длинные волосы были убраны этим утром в тугой узел, но после возни со сменой белья они уже начали выбиваться из него. Она вынула заколки, с трудом удерживавшие волосы на месте, и расчесала пальцами серебристые пряди, доходившие до талии. Привычным, отработанным десятилетиями жестом Кэтлин собрала их в пучок на затылке и принялась закручивать, как канат.
— Предоставь все мне, у меня есть идея, — сказала она, аккуратно вкалывая заколки в волосы.
2 полотенца на ролике для кухни (Кэтлин).
6 махровых салфеток для умывания, отороченных косой бейкой из короба (Кэтлин).
Фред
Середина августа 2016 года. Эдинбург
Сильный дождь, не прекращавшийся несколько последних дней, закончился; возвратилось летнее тепло. Стало не так грязно для утренних пробежек, и стирки поубавилось, чему Фред был рад, но у него появились сильные боли в колене, которые никак не проходили. Старинный футляр от швейной машинки продолжал прекрасно работать дверным стопором для дверей, ведущих из прихожей в комнату. Засохший лак на куполообразной крышке футляра расслоился, что придало ему сходство с корой старого дерева.
Руководствуясь шестым чувством, Фред обходит стороной эту груду из дерева и металла, когда по частям выносит старый ковер. Он уже выбросил в контейнер несколько скатертей в цветочек и потрепанных полотенец, но был не в восторге, когда там же утром обнаружил чужой пластиковый карниз и засаленную шторку для душа. Теперь он выносит в контейнер более современную, но, как оказалось, сломанную швейную машинку, и ставит ее на чье-то выброшенное одеяло в пятнах.
Включив на телефоне диктофон, Фред переходит из комнаты в комнату и описывает квартиру, как это мог бы делать агент по недвижимости:
— Прекрасная квартира для сдачи внаем. Кухня. Ванная комната с раковиной, ванной и душем. Туалет. Две спальни. Кладовка. Солнечная сторона. — Он делает паузу. — Нужна новая проводка, возможно, новая мебель для кухни, отремонтировать туалет — кто сейчас говорит «уборная»? С каждой стены нужно содрать обои и перештукатурить, так что требуется полностью новая отделка. А еще — новые окна и приличные батареи.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».