Около пяти часов вечера, после невыносимо трудного подъема, все забрались на вершину скалы. Ни к западу, ни к югу, ни к востоку ничего не было видно… Ничего, кроме безбрежного океана!.. На севере плато продолжало подниматься, но, как высоко, оценить было невозможно, так как гребня не было видно. Возможно, она завершалась острым пиком, обрывавшимся к морю… Так стоит ли карабкаться на него, чтобы поглядеть лишь на горизонт?..
Что и говорить, увиденное ничего, кроме разочарования, не принесло тем, кто надеялся попасть в плодородный, зеленеющий, облесенный край! Перед ними опять оказались пустота и бесплодие, еще более удручающие, чем в Черепашьей бухте, где унылый пейзаж все же оживляли попадающиеся там и тут пятнышки мха на скалах и охапки морских водорослей на песчаном берегу. Бесполезно искать на западе или на востоке очертания континента или острова. Все подтверждало: это изолированный в океане островок. Правда, по протяженности территории он мог быть достаточно большим, так как с северной стороны моря не видно, а вершинное плато, по-видимому, тянется на несколько лье. И это расстояние необходимо пройти, чтобы увидеть море и в северном направлении.
Безмолвно стояли капитан Гульд и его спутники, в то время как рушились их последние надежды. Похоже, им не остается ничего иного, как возвратиться в свой грот и начать подготовку к многомесячной зимовке, ожидая спасения только со стороны открытого океана.
Пошел уже шестой час, и, пока не наступили сумерки, нельзя было терять ни минуты. Разумеется, на спуск потребуется значительно меньше времени, чем на подъем, но в условиях темноты риск оступиться возрастает.
Между тем, раз уж северная часть плато оставалась необследованной, не лучше ли осмотреть ее сейчас, пока еще светло?.. Может быть, стоит остаться здесь, среди разбросанных каменных глыб, на ночлег?.. Это было бы непредусмотрительно… Если погода изменится, где найти укрытие?.. Здравый смысл подсказывал, что начать спуск следует незамедлительно.
И тогда Фриц предложил:
— Дорогая Дженни, пусть Франц отведет тебя в пещеру вместе с Долли, госпожой Уолстон и малышом… Вы не сможете провести ночь на плато. Капитан Гульд, Джон Блок и я останемся здесь, а завтра, когда рассветет, мы закончим обследование…
Дженни не ответила, Сузан и Долли тоже хранили молчание, вопросительно посматривая на нее.
— Это разумное предложение, — вмешался Франц. — На что вы надеетесь, оставаясь здесь?
Дженни замолчала, не спуская глаз с огромного морского пространства, будто ожидала увидеть там огоньки проходящего вдали корабля…
Меж тем солнце стремительно клонилось к горизонту, показавшись на миг из-за туч, которые ветер гнал с севера; и придется по меньшей мере часа два пробираться в полнейшей темноте по ущелью до Черепашьей бухты.
— Дженни, прошу тебя, — нетерпеливо сказал Фриц, — скорее отправляйтесь назад. Мы возвратимся завтра к вечеру. Одного дня нам вполне достаточно…
Дженни, не говоря ни слова, окинула в последний раз окрестности. Все поднялись, готовясь продолжить путь. На мгновение внимание всех привлек верный альбатрос. Летая от горы к горе, он как будто хотел привлечь к чему-то внимание людей, в то время как другие птицы — большие и малые чайки, турпаны — устраивались на ночлег в расщелинах скал.
Молодая женщина понимала, что благоразумнее всего последовать совету мужа, и не без сожаления произнесла со вздохом:
— Пойдем!
— Пойдем! — откликнулся Франц.
Но в этот миг боцман вдруг резко поднялся и, приложив ладонь к уху в виде рупора, стал напряженно прислушиваться.
С северной стороны послышался звук, очень похожий на приглушенный расстоянием выстрел.
— Пушечный залп! — воскликнул Джон Блок.
Никто не захотел возвращаться назад. — Ночь на плато. — Спуск по северному склону. — Британский флаг на мачте. — Туманная завеса. — Фриц узнает Новую Швейцарию.
Со сжавшимися от волнения сердцами, едва дыша, все, застыв, посмотрели на север. Невозможно, чтобы они обманулись!.. Слабый морской бриз донес еще несколько отдаленных пушечных выстрелов.
— Похоже, корабль проходит в виду берега, — нарушил молчание капитан.
— Да, подобные выстрелы могут раздаваться только с корабля, и, очень возможно, с наступлением ночи мы увидим его огни, — согласился с ним боцман.
— А вдруг эти сигналы кто-то подает с суши? — заметила Дженни.
— С суши? — удивился Фриц. — Но, дорогая Дженни, тогда получается, что вблизи нашего острова есть какая-то земля…
— Я все же склонен думать, что у северных берегов острова проходит судно, — стоял на своем капитан.
— И по какому поводу оно разразилось артиллерийскими залпами? — с сомнением спросил Джеймс.
— Действительно, по какому поводу? — повторила вслед за ним Дженни.
Если предположить, что это корабль, то он где-то недалеко от берега… И тогда ночью, в полном мраке, будут видны искры зарядов, если он выстрелит еще… или даже огоньки самого корабля… Хотя поскольку выстрелы доносились с севера, а море с этой стороны пока не видно, то, возможно, корабль и не увидят.
Теперь не могло быть и речи о том, чтобы женщины возвращались в Черепашью бухту. Все решили остаться и дожидаться следующего дня, какой бы ни была погода… К несчастью, на этом каменистом месте из-за отсутствия деревьев невозможно разжечь костер и подать тем самым знак кораблю, если он появится с запада или востока.
