Швейцария на полкровати - [15]
Врач "скорой" женщина попалась.
- Че ты заробел, как девица? - Петру Егоровичу говорит, который застеснялся сразу обнародовать ожог из штанов. Дескать, дайте, доктор, лекарство, сам намажу. - У меня, - хихикает врачиха, - по субботам обычное дело диагноз: банное поджаривание филейного агрегата. Сегодня второй случай. Все жду, - съехидничала, - когда кто-нибудь из вас переднюю часть задницы подпалит.
Поэтому Петр Егорович строил баню "пять на шесть" по внешнему периметру. В парной предусматривал стопроцентную технику безопасности для передней и задней части. В предбаннике планировалось пару кроватей полнометражных и стол поставить. Парься, ешь-пей, горизонтально отдыхай в усладу.
У брата под Красноярском такая баня. Они с женой могут всю субботу в ней провести. Как начнут часов с одиннадцати... В снегу валяются, пиво пьют, спят, телевизор смотрят... А между этим парная... Для них часов восемь делать нечего посвятить жаркому процессу. Дровишек подкинут и опять на полок. Оттягиваются на всю шкалу.
Петр Егорович хотел поставить баню по всем правилам - из осины. Свояк свел с мужичком, который пообещал посодействовать со срубом. Причем по сходной цене. Вскоре сруб был в разобранном виде доставлен. Петр Егорович нарадоваться не мог: по дешевке такую важную проблему новостройки решил.
На крыльях банного вдохновения, по принципу - готовь сани летом, сорвался за семьдесят километров на глухоманную речку булыжников набрать для каменки. Загляденье, каких насобирал. Увесистых, перекатами со всех сторон выглаженных. Такие будут паром стрелять, только успевай на уши шапку натягивать!
Вернулся Петр Егорович с камнями, а у сруба милиция. Оказывается, его украли в соседнем районе.
Накрылась баня медным тазиком.
Кипя злостью, Петр Егорович начал булыжники для каменки по всему огороду расшвыривать. Один, несясь, как тунгусский метеорит, ворвался в стройные - по ниточке - ряды помидоров и повалил широкую просеку, обильно забрызгав ее красной мякотью. Другой попал в ранетку. Густо обсыпанные урожаем ветви судорожно дернулись, плоды, как по команде, сыпанули на землю, враз образовав под деревом желтый круг. Шарообразный, как ядро, коричневый со светлыми прожилками каменюка, гневной рукой пущенный, угодил в туалет, тот загудел обиженным колоколом на всю округу. Петр Егорович готов был разорвать свояка. Из-за него красота мягкого места испорчена, еще и деньги накрылись - ищи теперь ветра в поле от этих ворюг. Совсем для других целей подобранный на осененном елями берегу камень круто вошел в парник и накрыл всей тяжестью заматеревший под солнцем снарядообразный огурец-семенник. Широким веером вылетел из-под толстой кожуры несостоявшийся урожай будущего года.
Жена Петра Егоровича, приседая с каждым броском, наблюдала картину разрушительного камнепада из окна.
- Сволочи! - жутко кричал Петр Егорович, запуская в любовно взращенную огородину камни. - Ворье! Продажные твари!
Ругал и расхитителей, и милицию, которая ловит не тех, кто миллиарды загребает, а всякую мелочевку.
Голодать бы Петру Егоровичу грядущей зимой: камней привез с запасом четыре ведра, но, схватив очередной, слишком рьяно размахнулся, в поясницу ударила резкая остеохондрозная боль. Что и спасло огород от стихийного бедствия.
...Через год Петр Егорович поднатужился и купил новый сруб. Уже подвел баню под крышу, полы начал стелить, а тут переполюсовка как снег на голову. Надо бы подналечь да закончить к зиме стройку, а кому хочется зря напрягаться?
Погоды в тот сентябрь на загляденье были. Теплынь... Облака по небу... В самом верху изогнутые перистые застыли, пониже кучевые проплывают... Благодать... То и дело пили со свояком на крылечке недостроенной бани пиво, о переполюсовке беседовали.
Две недели маялся неизвестностью Петр Егорович...
- Петюня, не беспохлебся! - выйдя из тайги, успокоил брат по телефону.
В цивилизацию он вернулся в прекрасном расположении духа. Лучше некуда отшишковался и удачно оптом реализовал орех.
- Смело строй баньку, - учил. - С ней и вознесешься. Это ведь, если говорить технически, не на небо улететь, а уйти в другое измерение. Все нужное с тобой переходит. И заблаговременно определись, что брать. Вдруг выбирать дадут.
- Жену не буду, - обрадовался Петр Егорович на возможность строить баню.
- Молодых вдовушек найдем! - поддержал инициативу брат и серьезно добавил. - Не забывай дышать. Я даже в тайге медитировал.
- На кедре? - съехидничал Петр Егорович.
- Не, нынче падалку собирали.
"Надо дышать, - настраивал себя Петр Егорович, настилая полы в парной, - а то вдруг не дадут баню с собой взять".
Однако, как в перекурах ни рисовал в животе тетраэдрон, как ни сопел строго по расписанию - электричество не хотело бегать по позвоночнику.
"Может, по причине радикулита электропроводность в спине слабая? беспокоился Петр Егорович. - К врачу что ли сходить?"
Но, подумав, решил врача в переполюсовку не посвящать. Тот был чересчур жадный, как больничный давать.
РЕВЕЛА БУРЯ В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ
Завелся у Любаши Светличной жених на море-океяне. Не из пучка водорослей. От брата Димки. Морячок торгового флота, он в ревущих широтах показал дружку Мише фотоличико сестры: гля, какая сеструха!
«Чудес на свете много, их все не перечесть». Большая часть этой книги посвящена «чудесам» нашей нескучной жизни: НЛО, экстрасенсам, «народным» целителям, «истинным» вероучениям, выборам.Рассказы Сергея Прокопьева просты и одновременно по-чеховски мудры. Вместе с писателем мы весело смеёмся над нелепицами нашей жизни, над незадачливыми персонажами, которые всё время попадают в какую-либо историю. Но за смешными бытовыми эпизодами можно увидеть мятущуюся человеческую душу, задуматься над смыслом человеческой жизни, над смыслом нашей эпохи.
К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться… От щекотки тоже смеются.
Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно: слишком заигрались, слишком много позволяем над собой смеяться: От щекотки тоже смеются. Таков смех у большинства современных эстрадных юмористов. Проза Сергея Прокопьева тоже вызывает улыбки и смех, но здесь смех — удивление, смех — восхищение, смех — грусть. Автор любит своих героев и никогда не позволит над ними насмешки.