Швейцарец - [95]

До Гаваны, до которой угольщик шел почти неделю, Алекс сумел сполна «насладиться» обратной стороной того самого духа викторианской Англии. Потому что угольщик был построен именно в Англии, в тысяча восемьсот семьдесят девятом году. То есть как раз в самый разгар «викторианства». Ну что сказать… это был если не ад, то что-то близкое. В кочегарке было настоящее пекло, а топка оказалась ненасытным чудовищем. За всю десятичасовую смену остановиться и передохнуть хотя бы три-четыре минуты удавалось раз пять-шесть. Все остальное время требовалось неутомимо махать лопатой. Иначе температура в топке и соответственно давление в котле начинали падать, и на старшего кочегара из грязной и погнутой переговорной трубы начинали извергаться потоки ругани. Кормили тоже хреново – не брюквой с червями, конечно, потому что с такой кормежкой кочегаров через пару-тройку дней держать скорость судна капитану уже не помогли бы никакие маты, но от солонины заметно пованивало, а крупа была откровенно прогорклой. За шесть с половиной дней этой адской работы Алекс сбросил почти десять килограмм, хотя и раньше отнюдь не считал себя толстым, и изрядно накачал мышцу. Всю. От бицепсов до пресса и широких мышц спины… И на хрена, спрашивается, тратить деньги на абонементы в дорогие фитнес-залы? Вот – есть же отличный вариант… А еще он почти дозрел до вступления в коммунистическую партию. Все равно в какую, лишь бы в коммунистическую. Стрелять надо уродов, которые так эксплуатируют людей, всех к стенке – немедленно!

В Гаване его встречал Зорге и-и… «Королева Сиама», небольшой и не новый, но весьма крепкий пароход, только что закупленный в США для, как Алекс понял по некоторым оговоркам, ЭПРОНа. Причем, как выяснилось, данная покупка была обставлена большой секретностью. Так, например, формально корабль оставался приписан к Сиамскому флоту и нес на флагштоке торговый флаг этого королевства, а существенную часть команды составляли иностранцы. По-видимому, коминтерновцы… Судну еще предстояло переоборудование, которое планировалось осуществить в Германии, куда он изначально и направлялся. Но теперь его пункт назначения был изменен. Сначала он должен был доставить Алекса в Одессу…

Сталин встретил Алекса весьма тепло. И с юмором.

– А вы, оказывается, очень опасный человек, господин Штрауб. Ну если верить американским газетам… Или вы предпочитаете, чтобы я именовал вас герром Хубером?

– Лучше Штраубом, – уныло отозвался Алекс. – Хубер – это там, в Европе. Да и вообще, кто его знает, может, Хуберу теперь вообще лучше исчезнуть…

– А вот это – удачная идея, – тут же посерьезнел хозяин кабинета. – Но не сразу, а чуть позже. Когда вы разберетесь с вашими патентами и нейтрализуете ваших главных врагов.

– Да как тут с ними разберешься… – махнул рукой парень. – Отожмут же – к бабушке не ходи! Мне теперь в Соединенные Штаты ходу нет, так что даже если они начнут производство по запатентованной мной технологии, то я даже в суд на них подать не смогу…

– А вот тут вы не правы! – усмехнулся Сталин. – Что нам говорит по этому поводу марксизм? А марксизм говорит, что, во-первых, главным смыслом и целью существования капиталистического способа производства является прибыль, и, во-вторых, что неотъемлемой чертой капиталистического способа производства является конкуренция.

Алекс недоуменно воззрился на собеседника.

– И что? Как это может мне помочь?

– А то, что у тех, кто хочет поживиться за ваш счет, совершенно точно есть конкуренты, которые, опять же совершенно точно, очень не против урвать свою долю прибыли от использования запатентованных вами технологий, – хитро прищурившись, пояснил Сталин.

– Ох, не х… – охнул Алекс. – Ха! Если продать, мой патент конкурентам этих уродов, то пусть они там сами друг с другом и бодаются…

– Не советовал бы, – покачал головой хозяин кабинета, – не советовал бы действовать так прямолинейно. В этом случае вы по-прежнему остаетесь серьезным врагом одной из группировок капиталистических хищников. Лучше просто дать понять той группировке, что вы имеете возможность очень сильно им навредить… а потом договориться.

– Хм… – Алекс несколько мгновений подумал, а потом окинул Сталина восхищенным взглядом. Монстр! Ну ведь согласитесь – монстр же!

– Но… откуда я узнаю, кто их конкуренты?

– А вот в этом, господин Штрауб, мы вам поможем. Мы же должны заботиться о своих друзьях! – и Сталин усмехнулся в усы…

Следующие три месяца, пока готовились переговоры с американцами, Алекс провел в СССР. Вновь были встречи с химиками, во время одной из которых, кстати, Лебедев удивил Алекса своей проницательностью. Улучив момент, он поинтересовался – не имеет ли «господин Штрауб» отношения к тому необычному образцу шины, который попал в его лабораторию два месяца тому назад.

– С чего вы взяли? – максимально натурально удивился Алекс, сразу поняв, что речь идет о «запаске», снятой им с «Фольксвагена Транспортера».

– Ну-у-у… уж больно необычная, но удивительная конструкция. Использовать металлические нити в качестве корда – это, знаете ли… А вы для меня – главный поставщик необычного. И, кстати, должен вам сказать, что после нашего разговора я подготовил и провел серию исследований, по итогам которой готовлю статью для журнала Сорбоннского университета. И в ней непременно укажу вас в качестве соавтора.