Схватка за Рим - [35]

– А если бы я не могла сказать этого? Разве они не заслужили смерти, эти мятежники?

– Амаласунта, прошу тебя, скажи «да».

– Однако, какое близкое участие принимаешь ты в их судьбах!

– Заклинаю тебя, дочь Теодориха, скажи «да», если можешь! – вскричал старик, падая на колени.

– Встань, Кассиодор, – мрачно сказала королева, – ты не имеешь права спрашивать.

– Да, – ответил старик, вставая, – с этой минуты не имею, потому что не принадлежу более миру. Вот, королева, ключи от моих комнат во дворце. Там ты найдешь все подарки, которые я получил от тебя и твоего отца. Я же ухожу.

– Куда, мой старый друг, куда? – с тоской спросила Амаласунта.

– В монастырь, который я построил. Моя душа уже давно жаждет покоя, мира, и теперь я не имею уже на земле ничего дорогого. Только один совет еще хочу я дать тебе: не удерживай скипетра в своей запятнанной кровью руке – не благословение, а только проклятие этому государству может она принести. Подумай о спасении своей души, дочь Теодориха. Да будет Господь милостив к тебе! И прежде чем Амаласунта пришла в себя, он исчез. Она бросилась за ним, чтобы вернуть его, но столкнулась в дверях с Петром, посланником Византии.

– Королева, – сказал горбун, – выслушай меня. Время дорого. За мной идут люди, которые не относятся к тебе ток хорошо, как я. Участь твоего государства уже решена, ты не можешь поддержать его. Прими же мое вчерашнее предложение.

– Предложение измены? Никогда! Я считаю его оскорблением и сообщу императору, чтобы он отозвал тебя. Я не хочу более иметь дела с тобой.

– Одумайся, королева, теперь уже прошло время щадить тебя. Знай, что Велизарий с войском уже идет сюда, он уже у берегов Сицилии.

– Невозможно! – вскричала Амаласунта. – Я отказываюсь от своей просьбы.

– Слишком поздно. Предложение, которое я высказал тебе вчера от своего имени, ты отвергаешь. Так знай же, что этого требует сам Юстиниан. Он хочет снова получить Италию, эту колыбель римского государства. Государство готов должно быть и будет уничтожено. Спасай же себя. Юстиниан предлагает тебе руку помощи, убежище при своем дворе – выдай ему Рим, Неаполь, Равенну и другие крепости и позволь обезоружить готов и вывести их за Альпы.

– Негодяй! Неужели ты думаешь, что я изменю своему народу? Прочь! Я не уступлю корону Юстиниану без борьбы.

В эту минуту вошел Цетег. По его знаку Петр вышел из комнаты.

– С чем пришел ты, Цетег? Я уже не верю тебе, – сказала Амаласунта.

– Да, вместо того чтобы поверить мне, ты доверилась императору. И вот следствия. Королева, я никогда не обманывал тебя: Италию и Рим я люблю более, чем готов. Более всего хотел бы я видеть Италию свободной. Но если это невозможно, то пусть она лучше управляется кроткой рукой готов, чем византийскими тиранами. Я всегда думал это, так же думаю и теперь. И чтобы устранить Византию, я готов поддержать твое государство. Но говорю откровенно, что тебя, твое господство уже невозможно поддерживать: если ты захочешь воевать с Византией, тебя не послушают ни римляне, ни готы, потому что ни те, ни другие не доверяют тебе.

– Почему? Что отделяет меня от моего народа, от итальянцев?

– Твои собственные поступки: ты сама призвала в страну византийцев, ты просила у Юстиниана телохранителей. Амаласунта побледнела.

– Ты знаешь?

– К сожалению, не только я, а все заговорщики-патриоты: Петр сообщил им. И они проклинают тебя и поклялись, как только начнется война, объявить всему миру, что твое имя стоит во главе списка заговорщиков против готов. Тогда готы оставят тебя. Итак, видишь, – Византия, готы, Италия – все против тебя! Если борьба с Византией начнется под твоим предводительством, тебя никто не будет слушать, среди латинян и готов не будет единодушия, и государство неминуемо погибнет. Амаласунта, нужна жертва, и я требую ее во имя Италии, имя твоего народа и моего.

– Жертва? Говори, какая, я принесу всякую.

– Необходима самая высшая жертва: твоя корона.

Амаласунта испытующе посмотрела на него, в груди ее происходила тяжелая борьба.

– Моя корона! – сказала она. – Она была так дорога для меня. Притом, могу ли я доверять тебе? Твой последний совет был преступлением.

– Я поддерживал твой трон всеми средствами, пока это было возможно, пока это было полезно для Италии, – ответил Цетег. – Теперь это вредит Италии, и я требую, чтобы ты отреклась, чтобы ты доказала, что любишь свой народ больше, чем корону.

– Клянусь, ты не ошибаешься. Я пожертвовала для этого народа чужой жизнью, – она охотно остановилась на этой мысли, которая облегчала ее совесть, – я не остановлюсь и теперь. Но кто же заменит меня?

– Последний из Амалов.

– Как? Этот трус Теодагад?

– Да, он не герой, но герои подчиняются ему. Подумай, он получил римское образование, и римляне охотно признают его. Короля же, которого могли бы выбрать Гильдебранд, Тейя и другие, они будут бояться и ненавидеть. Решайся же! Я всегда считал тебя выше других – докажи это теперь.

– Не теперь, – ответила Амаласунта. – Теперь я не могу: голова моя горит. Дай мне эту ночь, чтобы собраться с силами. Завтра я объявлю тебе свое решение.

Книга четвертая ТЕОДАГАД

Глава I