Когда носилки Тейи поравнялись с носилками Нарзеса, тот сделал готам знак остановиться и громко сказал:
– Победа – моя, но лавры – твои. Что будет после – не знаю, но сегодня, король Тейя, приветствую тебя, как величайшего героя всех времен. Вот, возьми!
И он положил поднесенный ему Василиском венок на бледный лоб покойника. Носильщики подняли носилки и прежним мерным торжественным шагом двинулись дальше к берегу моря.
Вслед за Тейей пронесли высокий пурпуровый трон, на котором покоилась величественная фигура Дитриха Бернского, Теодориха, с короной на голове, с высоким щитом в левой руке и с мечом, прислоненным к правому плечу. Высоко над головой великого покойника развевалось его знамя – поднимающийся лев. Вечерний бриз тихо колыхал складки знамени и, казалось, нашептывал последнее «прости» героям.
Когда этот трон поравнялся с Нарзесом, больной с усилием приподнялся в своих носилках и с глубоким почтением склонил перед ним голову.
– Узнаю и приветствую тебя, мудрый король Равенны. Только что пронесли самого сильного, теперь несут самого великого из королей.
За Теодорихом потянулся ряд носилок с ранеными, впереди Вахис с тремя воинами нес Алигерна на его щите. За ранеными понесли ларцы, корзины и сундуки с королевскими сокровищами. Затем шли женщины, дети, глубокие старики. За ними мальчики, начиная с десяти лет: они не захотели возвратить вверенное им оружие, из них образовали отдельный отряд. Нарзес не мог сдержать приветливой улыбки, когда эти маленькие белокурые герои важно прошли мимо, решительно и свирепо глядя на него.
– О, – сказал он, – наследникам Юстиниана, их полководцам будет еще много работы!
Остатки воинов замыкали шествие.
На берегу ждали многочисленные лодки, которые перевозили готов на корабли. Трупы Тейи и Теодориха с королевскими знаменами и сокровищами были помещены на корабле Гаральда и его сестры. Пурпуровый трон великого Дитриха Бернского был поставлен у главной мачты, у ног короля примостился старый Гильдебранд, Адальгот же и Визанд стояли у трупа короля Тейи, который они положили у руля. Подошел к ним могучий Гаральд со своей сестрой и с глубокой грустью, положив руку на грудь покойника, сказал:
– Я не мог спасти, храбрый король, ни тебя, ни твоего рода. Позволь же мне увезти хотя бы труп твой и остатки твоего народа в землю верных и храбрых, откуда вам никогда не следовало уходить. Итак, король Фроде, все же я везу к тебе народ готов!
– А я, – сказала Гаральда, – знаю тайное искусство сохранять трупы, мы привезем в целости тело этого благородного мертвеца в свое отечество. Там похороним мы его и Теодориха на высоком холме у берега моря, где они будут слушать рев морских волн и вести разговор друг с другом. Эти двое стоят один другого… Взгляни, брат Гаральд, – вон на берегу столпились неприятельские войска, смотри, как почтительно опускают они перед нами свои знамена! А заходящее солнце точно пурпуровой мантией покрыло море и землю. И наши белые паруса окрашены этим пурпуром. А южный ветер колышет знамя великого Теодориха. К северу указывает он путь нам. Вели же поднять якоря, брат Гаральд! Едем домой, последние готы, на наш холодный, но дорогой север…
