Схватка за Рим - [115]

Действительно, на следующий день Тотила подошел к Тагине. Вместе с ним приехала и Валерия, в сопровождении Кассиодора и Юлия. Главные силы готов вел герцог Гунтарис с юга, с запада шел старый Гильдебранд. Тотила поджидал их, так как только с ними можно было сделать нападение на сильный лагерь Цетега.

Однажды Юлий вошел в палатку короля и молча подал ему письмо. Тотила нахмурился: он узнал почерк Цетега.

«Юлию Монтану Цетег, префект Рима и главнокомандующий войсками Италии.

Я слышу, что ты живешь в лагере варваров. Лициний видел тебя подле тирана. Неужели совершится неслыханное дело: Юлий поднимет оружие против Цетега, сын против отца? Будь сегодня при заходе солнца в развалинах храма, который находится между нашими форпостами и форпостами варваров. Тиран отнял у меня Рим, Италию и твою душу. Я все верну назад, и тебя прежде всего. Приходи, я приказываю тебе, как твой отец и воспитатель».

– Я должен повиноваться, – сказал Юлий, когда Тотила кончил чтение. – Я слишком многим обязан ему.

– Да, – ответил Тотила. – Но свидания с префектом опасны.

– Он не будет покушаться на мою жизнь.

– Не на жизнь, на твою свободу! Возьми с собой пятьдесят всадников, иначе я не отпущу тебя.

Перед заходом солнца Юлий в сопровождении пятидесяти всадников подъезжал к развалинам. Другие пятьдесят воинов выехали по приказанию короля немного позже. Но на этот раз опасения Тотилы были напрасны: Цетег ждал Юлия один.

– Ты заставляешь ждать себя: сын – отца! – с укором обратился к нему Цетег, вводя его во внутренность храма. – И это при первом свидании после такой долгой разлуки! И с какой стражей приходишь ты! Кто это научил тебя недоверять мне? Как? Варвары и сюда следуют за нами! – и он указал на начальника отряда, прибывшего позже. Закутанный в темный плащ, с головой, скрытой под капюшоном, он молча взошел с двенадцатью воинами на верхнюю ступень храма. Юлий хотел удалить их, но предводитель другой партии, граф Торисмут, ответил коротко: «По приказанию короля».

– Говори по-гречески, – сказал Юлий Цетегу. – Они не поймут. Цетег протянул юноше обе руки, но Юлий отступил.

– О тебе ходят темные слухи, Цетег. Ведь не только в битвах обагрялись твои руки кровью?

– Твой лживый друг ожесточил тебя против меня?

– Король Тотила не лжет! Да он уже много месяцев и не упоминает о тебе. Я просил его об этом, потому что не мог защищать тебя от его ужасных обвинений. Скажи, правда ли, что ты изменнически убил его брата Гильдебада…

– Я пришел сюда не для того, чтобы оправдываться, а чтоб обвинить тебя. Уже целые годы длится борьба за Рим. Я один стою против духовенства, греков, варваров, усталый, израненный, несчастный, я то поднимаюсь вверх, то погружаюсь глубоко вниз, но я всегда одинок. А где же Юлий, мой сын, сын моей души, который мог бы поддержать меня своей любовью? Он то в Галлии среди монахов, то в Византии или Риме, как орудие короля готов, но всегда вдали от меня и моего пути.

– Я не могу идти по твоему пути, он усеян черными и красными пятнами.

– Ну, хорошо. Если ты так мудр и так чист душой, то почему же ты не постарался просветить и спасти меня? Где был Юлий, когда моя душа все более отдалялась от любви к людям, все более черствела? Постарался ли ты смягчить, согреть ее? Исполнил ли ты относительно меня свой долг, как сын, христианин священник?

Эти слова произвели потрясающее действие на благочестивый ум и кроткую душу молодого монаха.

– Прости, – сказал он. – Я сознаю, что виноват перед тобой.

Глаза Цетега блеснули радостью.

– Хорошо. Я не требую, чтобы ты принимал участие в моей борьбе. Жди исхода, но жди его не в лагере варваров, моих врагов, а подле меня. Священнейшая обязанность твоя – быть подле меня. Ты – добрый гений моей жизни. Мне необходим ты и твоя привязанность, иначе я совершенно буду во власти тех темных сил, которые ты ненавидишь. Если существует голос, могущий пробудить во мне веру, – которая, как ты говоришь, одна дает благо, – то это только твой голос, Юлий. Итак, решай!

– Ты победил, отец, я иду с тобой! – вскричал Юлий, бросаясь на грудь префекта.

– Проклятый лицемер! – раздался вдруг громкий голос, и предводитель отряда бросился на площадку, где стояли разговаривавшие, и отбросил капюшон, скрывавший его лицо. Это был Тотила, с обнаженным мечом в руке.

– Как, варвар, ты здесь! – с величайшей ненавистью вскричал Цетег и также выхватил меч. Враги бросились друг на друга, клинки зазвучали. Но Юлий бросился между ними и удержал их руки. Ему удалось разделить их на мгновение. Оба стояли с мечами в руках, с угрозой глядя один на другого.

– Так ты подслушивал, король варваров! – прошипел префект. – Это вполне достойно короля и гения!

Тотила ничего не ответил ему. Он обратился к Юлию.

– Не за внешнюю твою свободу боялся я, а именно боялся попытки завладеть твоей душой. Я обещал тебе никогда не обвинять его – отсутствующего. Но теперь он здесь. Он должен все выслушать и тогда пусть оправдывается, если может. Вся душа его, каждая мысль его черна и лжива. Смотри, даже эти последние слова его, которые, казалось, вырвались из глубины его души, даже они лживы, придуманы им много лет назад. Вот, читай, Юлий: узнаешь ты этот почерк?