Схватка за Антарктиду. Книга 1 - [8]
Но Кастильо, почувствовав, как приятно править страной, переживающей экономический бум, выторговывал для своей страны привилегии у сильных мира сего - время было как нельзя более подходящее. США в этой игре в расчёт не принимались, хотя Кастильо осознавал, что жадных американцев нужно опасаться прежде всего. Но ставка, в первую очередь, делалась не на всемогущего северного соседа, который пока ещё не был так всемогущ, каким стал после войны, а на европейцев, с которыми у аргентинцев были традиционно давние связи - в первую очередь, духовные.
С самого начала Второй мировой войны аргентинский президент понял, что нацистская Германия никогда не выиграет, и потому спешил взять от пока ещё щедрого Гитлера всё, что тот был в состоянии предложить за искреннюю любовь к нему и его тысячелетнему Рейху. В обмен на некоторые виды особо ценного сырья он потребовал от Гитлера помощи в осуществлении различных технических проектов, которые разработали его учёные, опираясь на данные разведки, весьма успешно работавшей во многих развитых странах мира.
Так, аргентинские разведчики проникли в копенгагенский Институт теоретической физики и через самого Нильса Бора, основателя и руководителя этого института, получили исчерпывающие сведения о практической возможности создания атомного оружия путём расщепления ядра урана. В Испании агенты Кастильо проведали, что немцами уже ведутся ускоренные работы в этом направлении, а британский агент Клаус Вудс информировал аргентинскую разведку о том, что в Англию прибыли известные физики-атомщики - Роберт Фриш из Дании, Луи Хольбан из Франции и Бронислав Коварский из Польши, и под руководством английских учёных Чадвика, Дирака и Коккрофта создаётся так называемая “международная команда”, которая намерена в самые короткие сроки сделать практический прорыв в области ядерных исследований.
Кастильо понял, что на торговле атомными секретами можно поиметь очень неплохо, причём, это дело выглядело гораздо перспективнее, чем всё то, что он проделал или ещё намеревался проделать в национализации экономики».
По версии Александра Бирюка, аргентинцы предпринимали весьма активные действия в плане разведки, и к началу 1940-х годов были весьма хорошо осведомлены о ядерных исследованиях, которые велись в США, Германии и начинались в СССР. Аргентинцы вовремя сообразили, что те же американцы вскоре должны предпринять серьёзные усилия для поиска богатых источников сырья для реализации своих ядерных разработок, прежде всего - создания атомной бомбы.
Более того, через советскую агентуру в Нью-Йорке аргентинским разведчикам удалось выйти на начальника отделения научно-технической разведки СССР Леонида Квасникова. В годы Великой Отечественной войны Квасников был направлен в Нью-Йорк заместителем резидента. По возвращении в Москву, в 1945 году, назначен заместителем начальника отдела научно-технической разведки, а в 1947 году он возглавил этот отдел. До 1963 года Квасников руководил управлением научно-технической разведки ПТУ КГБ СССР. Работал в тесном контакте с ведущими учеными-атомщиками, в том числе с И.В. Курчатовым.
Леонид Романович оценил информацию, полученную от аргентинских «коллег». Нарком внутренних дел Лаврентий Берия, посчитав всё дезинформацией, все же разрешил эту «дезу» пустить в «оборот», чтобы по возможности получить взамен что-то более, как ему тогда казалось, стоящее. Тогда в Нью-Йорк ушли некоторые материалы, касающиеся германских атомных разработок, которые стали известны советской разведке ещё в конце 1938 года. Материалы эти были настолько всеобъемлющи, что президенту Аргентины сразу стало понятно всё. Аргентинцы поняли, что главным на пороге атомной войны станет вовсе не тот, у кого совершеннее бомба, а тот, у кого этих самых бомб будет больше.
В Германии месторождения были бесперспективными: рудники давали слишком мало урана - из десяти тонн руды при самой совершенной технологии можно было выжать не более одного грамма урана. «У англичан и американцев, - пишет Александр Бирюк, - дело с ураном обстояло ещё хуже, несмотря на более совершенные принципы разработки и методы производства. До войны очень богатые месторождения урана были обнаружены в Конго, но они находились так далеко в джунглях, что только на строительство более-менее приличной дороги пришлось бы потратить не менее года. Да и то при условии, если бельгийские колониальные власти, пытавшиеся проводить свою собственную политику, дадут на это своё согласие».
Тогда же, в начале 1940-х годов, аргентинские власти получили от своих агентов в США сведения о том, зачем в 1938-1939 года Гитлер направил в Антарктиду две экспедиции. В первом походе немцами было установлено, что Земля Королевы Мод буквально нашпигована высококачественным ураном, а вторая экспедиция уже везла рабочих, специалистов и разнообразное оборудование для закладки первых шахт.
«Аргентинцы внимательно следили за деятельностью немцев в Антарктиде, и когда началась война, с удовлетворением отметили, что теперь “Новую Швабию” вместе с Новым Берлином можно брать просто голыми руками. В течение нескольких месяцев аргентинские экспедиции, высаженные в разных точках побережья “ледяного континента”, собирали образцы геологических пород и делали пробные бурения на различные глубины, а учёные в аргентинских научно-исследовательских центрах изучали их на предмет наличия урановых “россыпей”.
