Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - [7]

После эвакуации японских оккупационных войск из Владивостока в 1922 году и подписания Пекинской конвенции 1925 года между Советским Союзом и Японией были установлены нормальные дипломатические отношения. Заработали посольства и консульства, начали развиваться торговые отношения, и вроде бы ничего не омрачало мира и спокойствия в этом регионе.

Но, несмотря на внешнее благополучие, тайная война между разведками продолжалась, не утихая ни на один год. Тайный фронт не знал перемирия. Даже тогда, когда дипломаты обеих стран демонстрировали друг другу и мировому сообществу свое миролюбие, сражения тайного фронта были в полном разгаре. И воевали не только разведки. Тайные сражения велись и в генштабовских кабинетах, когда на стратегические карты наносились стрелы сокрушительных ударов по воображаемому противнику. И это было характерно не только для японского генштаба, который стремился переиграть позорный финал дальневосточной оккупации 1918—1922 годов и смыть пятно с мундира «непобедимой» японской армии. В Москве после оккупации Маньчжурии и наращивания сил своей дальневосточной группировки войск тоже готовились к тому, чтобы смыть позор проигранной русско-японской войны и вернуть все утерянное: южный Сахалин, Курилы, КВЖД и доминирующее влияние в Северной Маньчжурии.

Готовились серьезно и основательно. Создавали военно-промышленный комплекс в Дальневосточном регионе, чтобы во время будущей русско-японской войны не зависеть от перебросок по единственной Транссибирской магистрали. Авиационные заводы в Иркутске и Комсомольске-на-Амуре так же, как и крупнейший судостроительный комплекс в том же Комсомольске, тому примеры. На создание военно-промышленного комплекса в оккупированной Маньчжурии Москва отвечала созданием такого же комплекса на Дальнем Востоке. Чтобы обезопасить себя от возможных налетов японской авиации на Транссиб во второй половине 1930-х, началось проектирование и строительство Байкало-Амурской магистрали. Так же, как и в Маньчжурии, в глухих таежных районах подальше от любопытных глаз агентуры японской разведки развертывалось строительство складов для мобилизационных запасов на год ведения дальневосточной войны. В общем, с нашей стороны делалось то же самое, что и по ту сторону Амура и Уссури. И ответ на вопрос, актуальный и для Москвы и для Токио: у кого больше сил и средств и кто сильнее в Дальневосточном регионе, должны были дать разведки. Японская разведка активно действовала на советской территории. Обе наши разведки, политическая и военная, покрыли густой агентурной сетью Маньчжурию и Корею и стремились проникнуть на японские острова. На этом участке тайного фронта сражения были в полном разгаре и в 1920-х, и в 1930-х годах.

От разведчиков не отставали и стратеги в генштабах Токио и Москвы. Различные варианты японского плана «ОЦУ» – плана нападения на Советский Союз хорошо известны историкам. О советских планах войны с Японией, планах не менее агрессивных, пока еще ничего не известно. Не случайно в Российском государственном военном архиве (РВВА) документы Оперативного управления Генштаба РККА не рассекречены даже за период 1920-х годов. Если бы это случилось, то на страницах печати появились бы планы войны с государствами, с которыми Советский Союз поддерживал в те годы нормальные дипломатические и добрососедские отношения. И Япония не являлась бы исключением. Ударные группировки тяжелой и дальнебомбардировочной авиации – Авиационные армии особого назначения (АОН) были развернуты в середине 1930-х в европейской части страны и нацелены против западных соседей. Но точно такая же группировка АОН была развернута на Дальнем Востоке на аэродромах под Владивостоком и нацелена против Японии. Тяжелые бомбардировщики могли взлететь с советских аэродромов, долететь до Токио, отбомбиться и вернуться обратно. Для граждан Советского Союза наличие такой группировки было одной из важнейших военных тайн. Но для японского генштаба и для генштабов крупнейших мировых держав наличие АОН у Владивостока никогда не было военной тайной, как и то, что наличие такой армии было одной из составляющих наступательных, а не оборонительных планов Советского Союза на Дальнем Востоке.

Автор считает, что сражения на тайном фронте между тремя разведками, военными ведомствами двух стран и их генеральными штабами в 1920-х и 1930-х годах велись на равных. Дипломатия обеих сторон прикрывала дипломатическим флером подготовку к войне, сосредоточение крупных группировок, диверсии, террор, действия разведок на территории друг друга. Япония была грозным хищником. Но таким же хищником был и Советский Союз, который готовил большую войну в дальневосточном регионе не только для того, чтобы вернуть потерянное в начале века, но и для того, чтобы урвать кусок, который никогда не принадлежал российской империи.

И последнее. В начале 20-го века в Японии было создано тайное общество «Черного Дракона». Оно занималось провидением тайных разведывательных операций на Азиатском континенте в предверии новых военных операций. Очень многие ведущие сотрудники японской военной разведки вышли из этого общества, пройдя в нем солидную разведывательную школу. Поэтому автор и счел возможным дать такое название книге, ассоциируя японскую военную разведку с этим тайным обществом, имевшим большое влияние в Японии.