Шварце муттер - [12]
- Петра видел дома, - поделился Яков, - Такой он стал кавалер…
- Стал кавалер, а должен был – стать хирургом. Петр недурной анатом, но губит молодость в развеселых компаниях, - посетовал горько профессор.
- Все были молоды, - примирительно отвечал ему племянник, - Мне, правда, удавалось в последние годы совмещать практику хирурга и галантные радости, но это скорее исключение из правил. И закончилось все весьма печально…
- Соболезную тебе – как понял я из последних писем, ты потерял не только покровителя, но и друга.
- Увы, - вздохнул Яков, и подумал: «И возможно – утратил доброе имя…»
- Что же ты намерен делать? Не стану скрывать, мне необходим помощник в моем госпитале – и хирург, и анатом, и учитель, но я знаю тебя, Яси. Навыки твои, приобретенные с покойным де Лионом – вряд ли сгодятся для московского госпиталя. Не те навыки у тебя, да и не те цели…
- Я хорошая повитуха, - светло улыбнулся Яков, прищурив светлые глаза, - Я даже привез с собою акушерские щипцы.
- И скольких ты ими уже раздавил?
- Младенцев? Всего одного, три года назад, в Ревеле, - признался чуть смущенно молодой акушер, - Но там был запущенный сифилис, и костей-то не осталось толком… Остальные же роды были удачными – все пять. Правда, дядя.
- Акушерка моя болеет, я рад буду, если ты со своими щипцами ее подменишь, - за окнами послышался звон колокольцев, и ржание коней – верно, роскошный экипаж пожаловал во двор госпиталя. Профессор подошел к окну – посмотреть, и проговорил лукаво:
- Ты же, Яси, не видишь место акушерки – венцом своей карьеры? Чего ты вправду желаешь – от Москвы, от жизни? Да и от меня?
- Я хотел бы подыскать замену почившему моему де Лиону, - честно признался Яков, - мое призвание – личный хирург благородного кавалера. Если бы ты помог мне найти такого человека в Москве – какого-нибудь в меру болезненного придворного интригана…
- Вот один такой, - перебил его Бидлоу, кивая на окно, - Через минуту будет тут. Молод, умен, образован по-европейски, божественно прекрасен, отмечен вниманием высочайшей особы… И – увы – доверчив, завистлив и, что парадоксально – глуп…
- К вам барон… - в дверь просунулся санитар, увидел Якова и оттого фамилию барона благоразумно проглотил, - Рвется неистово…
- Зайди в смотровую и послушай, - профессор указал Якову на белую застекленную дверь, - Можешь и подглядывать, если желаешь посмеяться. Визиты сей особы – всегда феерия. А ты – приглашай барона, - кивнул он санитару, - Нижайше проси.
Яков вовремя успел отступить за дверь смотровой. Окутанный тайной и морозным духом барон ворвался в профессорский кабинет – и длинный плащ летел за ним, как хвост дракона. Яков с любопытством следил сквозь стеклянную дверь, чуть сдвинув в сторону полотняный занавес – что же там за барон? Дядя так аттестовал его – словно лакомую конфету.
Он и в самом деле был конфета, этот загадочный индивид. Одет дорого и с немалым вкусом – что само по себе драгоценная редкость для Москвы. Длинные волосы темно-русыми локонами лежали на плечах, и блестели при этом, как зеркало. Барон был высок и строен, с большими фаянсовыми глазами и продолговатым розовым лицом в бархатных родинках, с припухлыми губами и высокомерным остзейским прикусом. «Кто же это?» - тщился угадать Яков, припоминая галантов высочайшей особы. Бюрен? Корф? Левенвольд?
- О, гран профессоре! – гость подлетел к профессору и навис над ним – со всей высоты своего роста, он был длинный и тонкий, как молодая лоза.
- Всегда рад видеть вас, барон, - поздоровался доктор Бидлоу, - Что привело сегодня в нашу скромную обитель – покровителя наук и благосклонного мецената?
Благосклонный меценат словно ждал этого вопроса, он склонился над профессорским ухом и зашептал так страстно и громко, что даже Яков разобрал слова: «wachs» - воск, и «bälle» - шары. От этих шаров профессор отшатнулся и отвечал вполголоса, с трудом сдерживая – то ли гнев, то ли смех:
- Вы же образованный человек, барон, и жертвовали нашей библиотеке собственные медицинские книги – неужели совсем не читая?
- Я прочел все книги, которыми имел честь владеть, - красиво зарделся барон и величественно откинул со лба зеркально-русую прядь. Бидлоу положил руку ему на плечо, заглянул в его круглые небесные глаза и проговорил задушевно:
- Ваши смелые желания вас погубят. Могут и убить. Как раз сейчас пожаловал на перевязку кулачный боец, имевший неосторожность вживить под кожу – всего лишь под кожу правой руки, барон, она у него ударная – все эти опасные излишества, и шарики, и воск. Я велю привести его к вам. Увидите наглядно – что бы вас ожидало. Михаил!
В дверь просунулась голова санитара.
- Михаил, пригласи к нам Рамильку.
Санитар убежал – в коридоре послышался его топот. Барон тряхнул локонами и промолвил с отчаянием:
- Курсируют слухи… - он замялся, - О том, что конкурент мой – я не желаю его называть, но вы, профессор, конечно же поняли, о ком я – уже подверг себя подобной процедуре, и успешно. Мне рассказывали, что в восточно-прусской тюрьме, где он отбывал свое заключение, такие операции в порядке вещей, и узники покидают узилище – весьма… хм, обогащенными.
Старая русская сказка в европейских декорациях 1767 года. Молодая дворянка, чтобы выручить мужа, попавшего в передрягу из-за собственной дерзости, переодевается в мужское платье и отправляется в столицу – знакомая история, не правда ли? По пути ей предстоит повстречать принца в изгнании, осквернителя могил и даже одного маньяка-убийцу – но люди и вещи не всегда то, чем кажутся.Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019». Если вам понравилось произведение, вы можете проголосовать за него на сайте LiveLib.ru http://bit.ly/325kr2W до 15 ноября 2019 года.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.