Шуттовской рай - [16]

— Простите, капитан, но если — подчеркиваю, если — я случайно выиграю, кому достанется прибыль?

— Ну… я об этом не думал, но полагаю, если ты играешь на средства роты, то весь выигрыш должен пойти в фонд роты.

— В таком случае, — сказал Суси, сверкнув мальчишеской улыбкой, — думаю, что использую собственный банковский счет, если не возражаете. Я все же припрятал на черный день несколько долларов перед вступлением в Легион, как раз на такой черный день, как этот.

4

«Не стану даже пытаться излагать бесконечные подробности сборов роты к новому месту назначения. Во-первых, они скучны и утомительны; во-вторых, они мало добавляют к рассказу об этом конкретном задании. Но, вероятно, важнее всего то, что сам я не присутствовал при этих сборах. Поэтому ограничусь следующим замечанием: зная привычку моего босса стремиться лично проследить за всем, а также склонность лейтенанта Армстронга действовать точно по уставу и дотошно выполнять все приказы, какими бы незначительными они ни были, я очень рад тому, что в то время находился в другом месте, по крайней мере, был рад, пока не увидел состояние гардероба босса, оставленного на попечение другого лица.

Конечно, я был занят в другом месте, а именно — на планете Драгоценность, помогая лейтенанту Рембрандт найти и нанять актеров, необходимых для замены тех легионеров, которые будут переодеты гражданскими лицами при выполнении этого задания.

Как это часто случается с большими начальниками, мой босс сильно недооценил, или просто предпочел проигнорировать трудности выполнения данного поручения, давая его своей подчиненной. Он просто свел всю свою помощь и поддержку к одному короткой фразе: „Просто возьмите и сделайте это. Ладно?“ Возможно, это и хороший способ для вышеупомянутого руководителя свалить основную ответственность с собственных плеч, но исполнителя это просто повергает в состояние, когда, как говорят, „мозги набекрень“, и кроме того, на него падает основная ответственность за методы выполнения и за исход порученного задания.

Тем не менее, с моей скромной помощью лейтенант Рембрандт выполнила поручение до прибытия роты на Драгоценность, или, скажем так, выполнила его большую часть».

Дневник, запись номер 197

* * *

Шутт едва узнал старшего лейтенанта, когда сошел с челнока в космопорте Драгоценности. Он бы и вовсе не обратил на нее внимания, если бы она не стояла рядом с Бикером в зале для встречающих.

Обычно стянутые в лошадиный хвост темно-каштановые волосы Рембрандт теперь свободно падали почти до середины спины. Никаких следов привычной черной формы легионеров: одета они была нарочито просто в обычную белую блузку и темную юбку, а на плечи набросила свитер цвета верблюжьей шерсти, свободно завязав рукава вокруг шеи. Этот наряд в сочетании с грудой папок, которые лейтенант прижимала обеими руками к груди, и карандашом, засунутым за ухо, делали ее похожей на молодую ассистентку какого-нибудь деятеля из индустрии развлечений — чего она, разумеется, и добивалась.

— Здравствуйте, лейтенант… Привет, Бикер, — произнес Шутт, останавливаясь перед ними. — Это новый для вас облик, не так ли, Рембрандт?

Обычно бледное лицо Рембрандт внезапно залилось ярким румянцем.

— Простите, сэр. Бикер сказал… То есть, я думала… Ну, вы говорили, что я не должна позволить догадаться, что служу в Космическом Легионе, и я подумала…

— Ба! Прекратите эти песни! — воскликнул командир, предостерегающе поднимая руку. — Нет никакой нужды оправдываться. Я просто вас слегка поддразнил. У вас прекрасный вид… правда. Вам необыкновенно идет этот наряд. Вы должны почаще носить юбку.

Вместо того, чтобы испытать облегчение, Рембрандт стала почти такой же красной, как помидор на картинке в каталоге семян.

— Благодарю вас, сэр, — пробормотала она, отводя глаза. — Бикер помог мне выбрать его.

Явственно ощущая, что его попытки разрядить атмосферу только портят дело, Шутт с отчаянием оглянулся, ища предлог сменить тему.

— Итак… что там у вас для меня? — спросил он, упираясь взглядом в папки, которые прижимала к себе Рембрандт.

— Краткие сведения об актерах и мои заметки о них, просмотрите, сэр, — ответила лейтенант, с облегчением возвращаясь к более привычному военному стилю общения, и протянула всю охапку командиру.

— Отлично, — ответил Шутт, принимая пачку и небрежно раскрывая верхнюю папку, чтобы взглянуть на содержимое. При этом трехмерная голография, всегда находящаяся под внутренней обложкой досье любого актера, ожила, и на папке появилась проекция миниатюрной фигурки. Он не обратил на нее внимания, а стал просматривать страницы. — Полагаю, они готовы погрузиться на корабль сегодня вечером?

Рембрандт нервно облизнула губы.

— Я… это всего лишь мои последние рекомендации, сэр. Я отложила окончательное решение до получения вашего одобрения.

Командир резко поднял голову.

— Вы хотите сказать, что их не известили о необходимости быть готовыми к отлету?

— Ну, я велела им быть готовыми, но объяснила, что вы должны одобрить все кандидатуры, поэтому они…

Шутт захлопнул обложку верхней папки, придавив изображение актера, и отдал всю кипу обратно, прервав лейтенанта на середине фразы.