Шутник - [89]

— Да, мсье Дос-Пассос, — ответила девочка (ей было не больше шестнадцати лет), кокетливо хихикнув. — Я с Тулузой ла Рембо стою на обложке «Секретов французской кухни», — и она удалилась, пикантно виляя узкими бедрами.

— Я сегодня в мистическом настрое, — сказал Гомер, мечтательно глядя ей вслед. — Ощущаю свое родство со всем что ни есть. Вот люди кругом. О чем они думают? Или роботы? Скажем, бывает ли им больно, как нам? Вон на того робота, к примеру, только что плеснули кипящим кофе, — так ощущает ли он боль? Я даже слышал, что они и любить умеют почти совсем как мы, только при помощи электричества. А боль? Было ли больно той розовой, когда я ударил по ней из огнемета? Из-за этих мыслей как-то серьезнее смотришь на жизнь.

Элоиза захохотала.

— Вряд ли она сохранила приятные воспоминания о вашем знакомстве! Не то с какой стати она принялась бы поливать тебя пеной из огнетушителя?

— Не смейся, детка! — оскорбленно потребовал Гомер. — Погиб мой лучший костюм. Тот, который приносил мне удачу!

— Но ты был просто уморителен — точно горка взбитых сливок!

— Ты и сама была хороша, когда пряталась от струи то за меня, то за своих подручных. И кстати, детка, я что-то не понимаю. Мы пошли в «Рокет-Хаус» потому, что ты сказала, что они там тайком используют писателей-скэбов. Но ты с ними про это и говорить не стала. Сначала ты выпытывала у них какой-то секрет, а потом принялась расспрашивать про мстителей. Что это еще такое?

— Ах, да замолчи ты! Просто жалкий обманщик Гаспар пытался направить меня по ложному следу. Мне еще самой нужно разобраться, что тут вранье, а что правда.

— Детка, я хочу знать все. Раз уж мне не дают спать, я буду в мистическом настрое, буду размышлять о жизни и искать ответа на все вопросы.

— Ну ладно, — сердито сдалась Элоиза и заговорила резким шепотом, который постепенно становился все громче. — Флаксмен и Каллингем ведут какую-то тайную игру. Они подослали к нам своего шпика — Гаспара. Они связаны с роботами-писателями, а кроме того, и с властями — недаром у них все время толкутся Зейн Горт и мисс Румянчик. Когда мы их накрыли, они вели себя так, словно им есть, что терять. Флаксмен дрожал, точно кролик, которого поймали с краденой капустой. Он рисовал на бумаге яйца и подписывал под ними фамилии — явно писательские, только я их не знаю. Бьюсь об заклад, что это все неспроста…

— Яйца? — переспросил Гомер. — Детка, ты хочешь сказать — кружочки?

— Нет, именно яйца! — отрезала Элоиза и продолжала все тем же отрывистым шепотом. — Каллингем, наоборот, держался слишком уж спокойно, когда я задала ему жару.

— Когда ты его гладила по щекам? — ревниво перебил ее Гомер. — Я сразу заметил, что ты была с ним что-то очень нежна.

— А если бы и так? Он хладнокровен и умен, а не глуп, как Гаспар, и не мистический дурак вроде тебя. Тем не менее я вырву у него секрет «Рокет-Хауса», если мы его похитим!

— Детка, уж не воображаешь ли ты, что я буду похищать для тебя новых любовников…

— Заткнись! — Элоиза увлеклась и не замечала, что разговоры за соседними столиками давно уже смолкли. — Я тебе говорю о деле. Пойми же, Гомер, в «Рокет-Хаусе» нечисто, а похитить кого-нибудь из издателей совсем нетрудно!

21

«В «Рокет-Хаусе» нечисто, а похитить кого-нибудь из издателей совсем нетрудно».

Тонкий слух тех, кто сидел поближе, и микрофоны направленного действия у тех, кто сидел подальше, отчетливо уловили эту фразу Элоизы, хотя прежде до них доносились только отрывочные слова.

Посетители, которые пришли в «Слово» в надежде разжиться ценной информацией, тотчас поняли, что это она и есть.

Приводные ремни многочисленных скрытых механизмов пришли в движение. Шестеренки и колеса начали вращаться с фигуральным скрипом и скрежетом.

Главные действующие лица назревающей драмы были типичными представителями той части человечества, которая и в космический век помышляла только о деньгах.

Уинстон П.Мерс, крупная фигура в Федеральном Бюро Юстиции, мысленно направил себе следующий меморандум: «В «Рокет-Хаусе» много мусора. Яичная скорлупа? Кроличий пух? Капустные кочерыжки? Связаться с мисс Румянчик». Фантастические аспекты «Дела о словомельницах» Мерса не беспокоили. Он служил обществу, в котором почти любой поступок индивида можно было истолковать как преступление, а любое преступление, совершенное деловым объединением или учреждением, можно было легализовать десятком способов. Даже бессмысленное разрушение словомельниц казалось естественным в обществе, привыкшем поддерживать свою экономику путем периодического уничтожения избытка товаров. Толстенький и краснощекий Мере спокойно продолжал пить кофе, по-прежнему маскируясь под добряка Хогена, владельца калифорнийских заводов по переработке планктона и водорослей.

Гил Харт, ветеран промышленного шпионажа, мысленно потер руки — теперь он сможет сообщить владельцам «Протон-Пресс», что они не напрасно подозревали своих конкурентов в темных махинациях. Его отливающие синевой щеки тронула довольная улыбка. Похищение? А почему бы ему самому не заняться этим? Вдруг удастся узнать секрет «Рокет-Хауса»? Похищение конкурентов давно стало будничным явлением в обществе, где правительство уже двести лет само подавало пример того, как можно организованно чистить чужие карманы и убирать ненужных свидетелей.