Шутки в сторону - [50]

Он размышлял, скажет ли Жанин Маликову, что ей дан приказ вернуться в Париж? И как отреагирует Маликов, если она это скажет?

Наконец он подъехал к проселочной дороге, которую Эмблер показал ему на карте. Медленно оседающее облако пыли подсказало, что «кадиллак» проехал здесь совсем недавно. Керман осмотрелся и решил не рисковать. Он не поедет к коттеджу, а подождет. Он отвел машину с дороги в кусты. Скоро стемнеет, и машину никто не заметит, даже если проедет мимо. Выйдя из машины, он прислонился спиной к дереву и приготовился ждать.

Жанин вышла из «кадиллака», когда водитель открыл дверцу. По дороге в коттедж она гадала, почему Маликов хотел ее видеть. Он подозревает ее? Она провела слишком много времени с Гирландом? Маликов в курсе, что завтра она собирается улететь? Пытаясь успокоить себя, она решила, что у Маликова есть для нее задание.

Жанин вошла в холл, а затем в большую гостиную.

Маликов сидел в мягком кресле в одиночестве. Он был в белой рубашке с расстегнутым воротом и хорошем сером летнем костюме. На столе перед ним лежала пачка телеграмм, и он был занят расшифровкой одной из них. Он поднял глаза, кивнул и показал на стул.

– Я сейчас, – сказал он.

Вцепившись в сумочку, Жанин ждала. Проходили минуты. Маликов не отрываясь работал. Жанин казалось, что прошла вечность. Наконец он бросил телеграмму на стол и повернулся, чтобы посмотреть на Жанин. Его зеленые глаза ничего не выражали.

– Итак, вы поговорили с Гирландом, и он не смог прийти сегодня вечером. Почему он не смог приехать?

– Я уже сказала. Он ответил, что у него деловое свидание.

– И как вы полагаете, что это за дело?

– Фанташ?

– Конечно. Он не придет сюда завтра вечером, потому что надеется к тому времени встретиться с Кэри.

Жанин ничего не ответила.

– Но он не встретится с Кэри, потому что за ним следят четверо моих людей и при первой возможности они убьют его.

Жанин внутренне вздрогнула, но она хорошо себя контролировала и не подала виду.

– Вас это огорчит? – спросил Маликов, разглядывая ее.

Жанин насторожилась:

– Простите? Почему я должна быть огорчена?

Внезапная вспышка гнева в его глазах испугала ее.

– Мне просто стало интересно. Я подумал, будешь ли ты сожалеть об этом.

Он поднялся и подошел к шкафу. Вытащил из него магнитофон и поставил перед ней на стол. Затем включил запись.

– Это тебя позабавит, – сказал он. – Меня позабавило.

Он нажал кнопку воспроизведения, отрегулировал громкость, а затем отошел, наблюдая за ее лицом.

Из динамика до нее донеслись слова: «Я знаю, кто ты. Ты – Марк Гирланд».

Она закрыла глаза, чувствуя, как кровь стынет в жилах, а тело бьет озноб.

– Все ясно, – сказала она. – Выключите. Я не хочу это слушать.

Из магнитофона доносилось: «Хорошо, продолжай. Прежде чем я отвечу, послушаем тебя».

– Нет, мы будем слушать. Вздохи и стоны в конце очень забавны, – сказал Маликов.

Это конец, подумала Жанин. Как она могла быть настолько неосторожной, чтобы не проверить, нет ли в ее комнате прослушки?

Она перестала воспринимать звуки. Она не хотела умирать. Она боялась смерти и понимала, что на милосердие Маликова можно не надеяться. В своем предательстве она перешла все границы.

Наконец она почувствовала, что наступила тишина, подняла глаза на стоящего у магнитофона Маликова, который пристально смотрел на нее.

– Я немного удивлен, – сказал он. – Ты оказалась настолько глупа, что увлеклась человеком, неспособным любить. – Он пожал плечами. – Что ж, тебе конец. В некотором роде ты была полезна, но мы не совсем тебе доверяли. У тебя сознание шлюхи. Мы следили за твоими любовниками. Я чувствовал, что рано или поздно ты нарвешься на человека, который выставит тебя полной дурой. – Он посмотрел на часы. – Пойдем.

Жанин поднялась.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – хрипло спросила она.

– Увидишь. Следуй за мной. – Он повернулся и пошел к двери.

В какой-то момент у нее возникло паническое желание проскочить мимо него, выбежать в холл и броситься в темноту ночи, но она понимала, что не сможет добраться даже до двери. Она слишком беспомощна в тисках этого человека. Если она умрет, то сделает это с достоинством.

Собравшись с силами, она проследовала за ним из комнаты через холл в маленькую спальню. Маликов отошел в сторону, пропуская ее. В спальне была только кровать и стул у стены. Деревянные ставни закрывали окна.

Жанин стояла у кровати, пытаясь не трястись. Руки она держала за спиной, чтобы Маликов не видел, как они дрожат.

Он закрыл дверь и прислонился к ней.

– Пожалуйста, разденься, – сказал он тихим, вежливым голосом.

Она замотала головой:

– Нет!

– У меня в саду работают пять слуг, арабов. Если ты не сделаешь то, что я прошу, я позволю им получить нездоровое удовольствие раздеть тебя догола. Пожалуйста, разденься.

Ее язык коснулся стеклянного флакона, она колебалась. Должна ли она использовать его сейчас? Даже в такой момент жизнь была для нее еще драгоценной. Она медлила и была растерянна.

Дрожащими пальцами она снимала свою одежду, временами поглядывая на него. Ей было страшно, а он смотрел на нее скучающим отстраненным взглядом. Как врач, безучастно ожидающий обследования пациента.