Шут Балакирев, или Придворная комедия - [2]
Балакирев
Балакирев.
Меншиков
Фамилия – звучная! Смекалка – быстрая! Рожа – наглая!.. В общем, пойдешь, Балакирев, служить к царскому двору... в специальную шутовскую команду! Остальная же рота в таком вот натуральном виде направляется со мной в расположение полка... Для парада на плацу!.. Понятно? Балакирев! Играй марш!
Балакирев
Слушаюсь!.. Трам-тара-рам! Там! Там!
Преображенцы
Трам-тара-рам!
(Подхватив мелодию, преображенцы строем уходят вместе с Меншиковым.)
Часть первая
Картина первая
Музыка из условной стала реальной. Затрещали трещотки-барабаны. Появилась шутовская команда: Карлик, Ушастик, Педрилло, Лакоста. Ведет команду обер-шут Шапский. На нем надета треугольная шляпа, напоминающая известную шляпу Петра.
Шуты
(поют)
Энергично пляшут, затем замирают, со страхом поглядывая на Шапского и как бы ожидая оценки спетого.
Шапский
(снял шляпу, помрачнел)
Так, ребяты! Послушал вас, послушал... и скажу... как бы поизячней-то... Одним словом, это у вас пока полная херня! Я ни разу и не улыбнулся! А я, знаете, человек веселый... но суровый! Либо смеюсь – либо морду бью! Так что сами выбирайте, чем займемся!
(Строго посмотрел на шутов, те закивали.)
Давай еще раз! С начала! Нет, с конца... Нет – сзаду наперед!
Шуты поняли приказ буквально, развернулись, ударили по пришитым к задницам тарелкам, заголосили.
Шуты
Шапский
(мрачно)
Разгонит команду царь! И правильно сделает: на кой вас, дармоедов, кормить?.. Чего поете, об чем поете? Хрен разберешь! Отменяю все слова... Рожами смешить!.. Рожами!
Шуты
Оп! Оп! Эх! Эх! Ух! Ух! Ать! Ать!
Заплясали в странном танце. Гримасничают. Появляется Иван Балакирев.
Балакирев
Прапорщик Преображенского полка Иван Балакирев! Прибыл в придворную шутейную команду для прохождения службы!
Шапский
(шутам)
Допрыгались? Вам уже солдат нам на подмогу посылают... Спасибо, что пришел, служивый. Спасибо!
(Обнял Балакирева.)
И как же ты, Ваня, служить здесь намерен?
Балакирев
Как прикажут...
Шапский
Ну, прикажу я тебе ушами шевелить... Сможешь?
Балакирев
(растерянно)
Как?
Шапский
Да хоть вот так...
(Ушастику.)
Ушастик, покажи искусство.
Ушастик
Чего?
Шапский
(громче)
Ушами пошевели!
Ушастик
Чего?
Шапский
(орет)
Ушами подвигай, а то ща оторву тебе их за ненадобностью!
Ушастик
Понял...
(Смешно шевелит ушами.)
Балакирев
Не... Так не смогу.
Шапский
Может, музыку из себя исторгать способен?
Балакирев
На гармошке играю... На дудке могу...
Шапский
Это хорошо. Педрилло, достань-ка дудку!..
Педрилло полез в штаны, достал из огромных карманов дудку.
Это у нас главный музыкант. Педрилло прозывается... Специально в Италии закуплен для музицирования и тонкого пения. Думали – кастрат. Оказался – нет. Наоборот.
(Протягивает дудку Балакиреву.)
Что исполнишь?
Балакирев
Полковую зорю могу сыграть.
Шапский
Сыграй, Ваня, полковую зорю, порадуй душу...
Балакирев приложил дудку к губам.
Погоди, служивый! Ты ротом, что ль? Ротом любой сыграет. У нас тут другим местом музицируют...
Педрилло приложил дудку к заднице, издал несколько звуков. Шуты одобрили: «Во зоря какая! Во как занялась...»
Шапский
Попробуешь?
Балакирев
Не... так... не хочу.
Шапский
Экий, Ваня, ты привередливый. Так не можешь, эдак не хочешь. На кой ляд тогда сюда направлен?
(Шутам.)
Как его оскоморошить, кто знает?
Шуты зашумели, забормотали что-то невнятное. Темпераментней всех высказывался Лакоста, правда, из-за скорости произношения слов и нечеткой дикции понять что-то было трудно.
Лакоста
Фсеяфнопохасфочноуфмешнят кахлика...
Шапский
Чего?
Лакоста
Похасфочнохафенять... кахлика...
Шапский
Ты так думаешь?..
(Балакиреву.)
Это у нас жидовин. Из Амстердама. Ты сам, парень, откуда родом?
Балакирев
Из Тверской губернии.
Шапский
У вас в Тверской, поди, жидовина никто и не видал?
Балакирев
Нет.
Шапский
Вот. А мы при дворе уже содержим... Лакостой зовут. Очень умный, но понять ничего нельзя, поскольку букв не выговаривает! Так ему верим. Без букв!
(Шутам.)
Ну, кто понял, чего он хочет?..
Карлик
А чего не понять? Под меня копает, гад... Верно, Лакоста?
Лакоста
(кивнул и продолжил мысль)
Потомуфтонфнонофофоименфе... кахлика...
Карлик
(заволновался)
Куды ж меньше?
(Вскочил на колени, к которым были привязаны башмаки.)
Меньше и не бывает!.. На всех потешных ассамблеях песенку пел, царь раз даже прослезился...
(Запрыгал, запел.)
Шапский
Учись, Иван! Чуть опустил себя человек – и всего добился. Большие деньги на курях зашибает. А может, вам на пару петь? Так-то сможешь?
Балакирев
Смогу, но не буду!
Шапский
Это почему ж, дозволь спросить?
Балакирев
Не обучен на колени становиться...
Шапский
Во как... А ежели очень попросим?
Балакирев
Все равно. На колени не встану. Потому как я потомственный дворянин!..
Шапский
Автору пьес, составивших эту книгу, удалось создать свой театральный мир. Благодаря щедрой фантазии Григория Горина известные сюжеты, сохраняя свою "прописку в вечности", обнаруживают философскую и социальную актуальность для зрителя и читателя нового тысячелетия.
Ироничная пьеса Григория Горина. В Анатовке одновременно сосуществуют русские, украинцы и евреи. И несмотря на разность культур и религий, им удаётся вполне успешно жить в одном месте. Здесь же со своей семьей живёт еврей Тевье. Он – молочник, поэтому не слишком богат и у него пять дочерей, которых надо выдать замуж. Мы видим простого и в то же время мудрого человека, часто обращающегося к Богу и пытающимся решить насущные жизненные проблемы. Пьеса пропитана еврейской мудростью и характерным, одновременно печальным и весёлым юмором, позволяющим преодолевать любые трудности.
Главная проблема пьесы «Тиль» Григория Горина, написанной в 1974 году, – проблема выбора общественной позиции, типа общественного поведения; подчинение исторически навязанным, утвержденным стоящими сегодня у власти нормам, использование их в своих целях или, вопреки жестким политическим обстоятельствам, жизнь по совести, по вечным общечеловеческим законам…
Знаменитый авантюрист граф Калиостро в сопровождении своей весьма экстравагантной свиты прибывает в Россию. Удирая от гвардейцев Потемкина, вся эта развеселая компания застревает в российской глубинке…
Автору пьес, составивших эту книгу, удалось создать свой театральный мир. Благодаря щедрой фантазии Григория Горина известные сюжеты, сохраняя свою "прописку в вечности", обнаруживают философскую и социальную актуальность для зрителя и читателя нового тысячелетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Центральным образом в этой пьесе является Эдмунд Кин. Легендарный актёр, участник многих скандалов, он не раз становился героем как в литературе, так и в кино. Григорий Горин предлагает немного свой, как всегда ироничный взгляд на великого актёра. Кин в пьесе, это театр воплощённый в одной личности. Человек безумного таланта и трикстер. Тем не менее, его статус у публики весьма противоречив: обожая его на сцене, за её пределами его часто воспринимают как смутьяна, приписывая ему множество пороков сверх тех, что есть на самом деле.
Предвоенная Москва. Мы видим жизнь известного конферансье. Ему едва за пятьдесят лет, он женат, у него есть дочь и даже внук. Жизнь вполне сложившаяся, хотя нельзя сказать, что полностью благополучная, ведь наш герой, не смотря на свой талант, к своим годам выше так и не поднялся. Тем не менее, он мастер своего дела. Начинается война и вся жизнь полностью перекроена. В составе концертной бригады он ездит по линии фронта, чтобы поддерживать боевой дух солдат. Но они попадают в плен. Отто, руководитель аналогичной команды с немецкой стороны, предлагает им выступать перед немцами, чтобы избежать лагеря.
Автору пьес, составивших эту книгу, удалось создать свой театральный мир. Благодаря щедрой фантазии Григория Горина известные сюжеты, сохраняя свою "прописку в вечности", обнаруживают философскую и социальную актуальность для зрителя и читателя нового тысячелетия.
Комическая фантазия в двух частях о жизни и смерти знаменитого барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена, ставшего героем многих веселых книг и преданий.