Шуруп - [16]

Тут Терентьев ухмыльнулся и только после этого закончил:

– … шуруп?

Чувствуя в груди странную пустоту, Виталий торопливо закивал:

– Кажется, понял…

Глава четвертая

Маткой оказался заслуженный шлюп-пятисотка. Глайдеров на борту у него имелось даже два, и это притом, что жилые отсеки комплектовались также на двоих. Всего лишь – в принципе, на пятисотку легко умещались пять-семь человек экипажа, в зависимости от назначения и спецификаций. Когда глайдер с Терентьевым и Виталием пристыковался к фермам на верхней палубе, а затем и ушёл сквозь шлюз в ангар, Виталий этого ещё не знал, поэтому первым после финиша словам шефа реально удивился.

– Этот, – Терентьев небрежно указал на второй глайдер в ангаре, – твой. Потом осмотришь.

«Ничего себе! – оценил Виталий. – С первого дня службы сажают на машину? Да куда ж я, чёрт возьми, умудрился встрять? В первый же день звезду на погоны, в первый же день машину! Да во флоте не везде так! Звезду, во всяком случае, даже фон Платену вряд ли повесят раньше пары лет выслуги!»

Но это были ещё цветочки. Ягодки начались, когда Виталий увидел свою каюту. Отдельную.

Никто и никогда не предоставляет молодняку отдельных кают – на борту младшие офицеры живут по трое, по четверо, если очень повезёт – то по двое. Но в отдельных каютах – никогда, отдельные не всегда и майорам достаются, причём тут даже класс судна не всегда важен. Ну, командир, старпом и стармех – понятно, им по корабельному статусу положено. Начальник разведки, если есть, – тоже понятно, у него в сейфе многое хранится, что чужим глазам незачем доверять, даже если это глаза подчинённых.

Нет, каюта Виталия не была отделана красным деревом с позолотой, шикарной она была не в этом смысле.

Она была двухкомнатная. Спальня отдельно, рабочий кабинет отдельно. За счёт того, что полка-рундук в каюте имелась только одна, нижняя, на месте верхней обустроили просторную антресоль с дверцами, а поскольку штатный шкафчик, рассчитанный опять же на двоих, наличествовал и, в свою очередь, полностью принадлежал Виталию, тот понял, что ещё долго будет обрастать вещами, чтобы занять хотя бы половину предоставленной кубатуры.

В кабинете полукольцом красовались аж четыре терминала, явно сопряжённых; чуть в стороне помещался довольно просторный для интерьеров пятисотки письменный стол, а по переборкам – сплошь полки с документацией и спецлитературой на пластике. То есть безо всяких компьютеров и сетей можно работать, если припечёт. Отдельно – здоровенный экран посреди стены, то ли трансляция, то ли видео.

Зато санузел оказался практически стандартным; Виталий начал уже опасаться, что обнаружит там что-нибудь наподобие биде или джакузи. Ничего подобного: стандартный судовой вакуумный унитаз, рукомойник и душевая кабинка, правда, последняя с ионным режимом, что в принципе на кораблях изредка встречалось, но, опять же, в основном по каютам старшего командного состава.

В общем, порядком озадаченный Виталий оставил чемоданчик в рундуке под полкой (оттуда в случае внезапных манёвров корабля уж точно не вывалится и не примется летать по каюте) и поспешил в кают-компанию, как и велел Терентьев. Примерно на полдороге Виталий начал понимать, что кают на этой пятисотке всего две, зато обе просторные, а кают-компания чуть уменьшенная, но двоим всё равно хоть конём гуляй. И начал подозревать, что они с Терентьевым и есть весь экипаж.

Конечно, это было странно и несколько поперёк флотских обычаев, но Виталий с момента покупки его капитаном таинственного R-80 столкнулся с таким количеством странностей, что устал удивляться. Удивлялка распухла, как сказал бы майор Никишечкин со свойственной ему грубоватой непосредственностью.

Терентьев дожидался в кают-компании, за столом. Там же, на столе, белел отпечатанный на нескольких листиках документ и лежало стандартное стило-самописка.

– Присаживайся, капитан, – велел Терентьев. – Читай, сначала про себя, потом вслух. Я обязан тебя предупредить, что звукозаписывающий модуль включён, идентификатор голоса – тоже.

«ПОДПИСКА О НЕРАЗГЛАШЕНИИ СЛУЖЕБНОЙ ТАЙНЫ», – прочёл Виталий заголовок.

В целом текст был суховат и канцеляричен, но прост и понятен с первого прочтения, что вообще-то редкость для официальных документов. Состоял он из трёх разделов. Первый был посвящён тому, что именно в подразделении R-80 является служебной тайной. Судя по тексту, ею являлось практически всё, связанное с поручениями и заданиями. Объём информации, открытый для разглашения на каждом задании оговаривался особо. Суть заданий не объяснялась никак, видимо, заданий Виталию выполнить предстояло много и были они очень разные.

Второй раздел объяснял – что бывает за разглашение служебной тайны. В данном случае за болтливость грозил трибунал по законам военного времени, где девяносто процентов статей карались расстрелом.

Третий раздел и был, собственно, подпиской, где Виталию предстояло подтвердить, что он ознакомлен с данным текстом, согласен с ним, осознаёт возможное наказание и расписаться в этом.

Чуть ниже ещё имелась строка: «Инструктаж провёл __________», где, без сомнений, позже внесёт свои должность, имя и фамилию капитан Терентьев и тоже распишется.