Шуркина стратегия - [15]
Человек шёл медленно, как бы прогуливаясь. Он внимательно разглядывал муравьиные тропинки под ногами, иногда оборачивался к морю, а лагерной стороной не интересовался вовсе.
Шурка смотрел, смотрел, так ничего и не мог решить. Как будто не тот человек, со снимка, но что-то в нём было и от того. А почему в кителе? Ведь снят — в летней рубашке!
Фу ты, ну ты! Вот бы сейчас бинокль! Может быть, сразу бы всё и понял…
Серёжа беспокойно поглядывал сбоку, но Шурка молчал.
А человек в кителе уходил. Он заглянул в ложбину. Понял, что здесь перебраться на ту сторону трудно: очень круто.
Шурка подумал: «Сейчас пойдёт краем ложбины, наверняка нас увидит!» Стало как-то не по себе.
Но человек отступил шагов на двадцать и побрёл вверх по склону.
Шурка заволновался: вон какую дугу выделывает! Сейчас пройдёт мимо! И, если он «тот» — старшие отряды перехватят добычу. Ведь совсем с нашего участка уходит!..
И тут Шурка выкатился с треском из куста к незнакомцу, прямо как к брату родному!
— Дяденька, вы из милиции?
Незнакомец значительно кивнул, оглядел мальчишку с ног до головы, а потом с остановками, будто оценивая его догадливость, пояснил:
— Только я сейчас… не на основной работе…
— Особое задание! — замирая от восторга, почти шёпотом сказал мальчик.
Незнакомец чуть шевельнул уголком рта, — больше на эту тему разговаривать не надо.
Шурка обернулся к кусту, махнул рукой и негромко позвал:
— Серёжа! Да не прячься, иди сюда! — Шурка осёкся и глянул в глаза незнакомцу.
Похож на фотографию? Глаза похожи. Причёска другая. И китель какой-то… лежалый, что ли? Эх, вместо всех подозрений — одну бы надёжную примету!
Что теперь можно было выгадать хитростью? Шурка уже на всё махнул рукой. Кроме последней задачи: дать направление.
— Дядя, — заботливо сказал он, — если вам к лагерю, так овраги лучше здесь перейти, возле нас. Там дальше — опять круто, руки и ноги обдерёте.
— Ладно, спасибо.
Незнакомец спускался в ложбину. Вот скрылся по пояс… по плечи… оглянулся…
— Сюда смотрит, не поворачивайся! — предупредил Шурка.
Наконец и голова исчезла за каменистым бугром. С зеркальцем в руках Шурка выбрался из куста. Выждал пару секунд, привстал даже на цыпочки — нет, больше не видно.
Глянул в небо, подбирая направление. Солнечный зайчик в два прыжка доскакал до куста, где Генка с Вовкой.
Вовкина голова высунулась моментально. Значит, видел, что тут было.
Шурка ладонью резанул воздух, потом изобразил идущего человека. Вовка усердно затряс головой: видели, видели!
Тут и пригодились занятия по флажковой азбуке — в школьном отряде и здесь, в лагере. Размахивая руками, Шурка передал: «Тот самый, переодетый!» А Вовка отсигналил: «Ясно!»
Генка тоже высунулся. Но все надежды были на Вовку.
Вскоре «нарушитель» прошёл через линию дозоров. Судя по всему ни на кого из дозорных он не обратил внимания.
Ещё через полминуты Вовка и Генка вылезли из своего укрытия. Первый помчался с донесением в обход, второй — осторожно двинулся по следу «нарушителя».
Напряжение разрядилось. Правда, оставалась ещё «нарушительница» — но, наверно уж, она объявится не на этом участке. Надо и другим отрядам поволноваться! Так что — наблюдай помаленьку, пока не просигналят отбой…
За разговором Серёжа усердно выкапывал камни из глины, один за другим. И вдруг под вынутым камнем показался оборванный конец узкого кожаного ремешочка — чёрный, в следах плесени. Одной рукой Серёжа осторожно тянул за него, другой — окапывал вокруг.
Будто с неба свалился на него Шурка, ребром ладони больно ударил по пальцам. Серёжа вскрикнул; слёзы выступили у него на глазах.
— Ну, ты… совсем озверел! — только и сказал он Шурке.
Тот глядел растерянно:
— Серёж, ты не сердись, я не нарочно! Смотрю — ты за провод потянул. Думаю: мина! Взорвётся!
Вдвоём они быстро раскопали глинистый слой и, отлепляя камешки, вытащили на свет планшетку — военную плоскую сумку с целлулоидной перегородкой внутри.
Кожа была гнилая, непрочная, как плохой картон; целлулоид пожелтел, помутнел, весь был в каких-то царапинах. Под ним оказалось несколько слоёв слипшейся бумаги с неразборчивыми следами букв; выцветшая от сырости, многократно сложенная топографическая карта и намертво склеенные между собой небольшие плотные листки — фотографии.
— Шур, ты не раздирай… Не надо! — с беспокойством сказал Серёжа. — Знаешь, я по телевизору видел: есть такие люди, они умеют всё это разлепливать… и надписи пропавшие читают! У них там лучи, химия всякая…
— Да я ничего… только попробовать… — Шурка, не закрывая, положил планшетку возле Серёжи.
Целлулоид прямо на глазах обветрился, как бы поседел; царапины проступили резче… Да ведь это буквы! Гвоздём или осколком нацарапано!
Поворачивая сумку под солнцем то так, то этак, Серёжа разобрал слова:
ЗЫКОВ
ШАЯХМЕТОВ
КОНДРАТОВИЧ
САЖИН
НЕ…
Последнее слово не дописано: черта скользнула вниз, в угол целлулоидного окошка.
Серёжа обернулся к Шурке, но долго не мог ничего выговорить.
— Шур, — сдавленным голосом спросил Серёжа, — а они все… а их всех… убили? Если бы хоть кто-нибудь был живой — ведь подобрали бы?..
Шурка возразил:
— Вот и нет! Могло взрывом отбросить! А раненых в госпиталь увезли… а потом они выздоровели!
