Шурик - Повелитель травы - [51]

— Добрый день, милая леди, — улыбнулся Мордред. — Что угодно?

— Это ашрам Свами Гималайского? — недоверчиво спросила Линда.

— Он самый, — кивнул Мордред. — Вы по делу?

— По делу, — кивнула Линда. — Мне нужно увидеть Свами. А почему у вас таблички на воротах нет?

— Чтобы посторонние не совались, — усмехнулся Мордред, открывая дверь. — Адрес ашрама знают только свои. Чужие здесь не ходят. Вот вам кто адрес сообщил?

— Свами Дхарма Махант, — невозмутимо ответила Линда.

— О как, — задумался Мордред. — Ну тогда проходите. По этой дорожке к дому.

Облака играют «Hotel California»

У дома в кресле-качалке сидел индеец и созерцал облака. Линда подошла к нему и какое-то время разглядывала этого медитатора и его оригинальный прикид. Наконец, она слегка кашлянула. Это не помогло. Тогда Линда прямо сказала:

— Добрый день! Извините, если я вас отвлекаю…

Индеец оторвал взгляд от неба и внимательно осмотрел Линду.

— Ничего, — сказал он. — Присаживайтесь, я подвинусь. Облака сегодня очень гармоничные. Прислушайтесь, облака играют «Hotel California».

— Правда? — спросила Линда, взглянув на облака.

Трудно было утверждать, что облака что-то такое играют, но мелодия песни «Hotel California» определенно подходила под этот пейзаж.

— Только что на моих глазах маленькое облачко полностью растворилось, — улыбнулся индеец. — Представляете? Это мне напомнило человеческую жизнь. Человек думает, что он есть тело. На самом деле он есть облако, клубящееся в океане мира. В детстве это облако маленькое, затем оно растет и все клубится, клубится. И наконец, растворяется. Иногда долго растворяется, уменьшается по частям. А иногда — внезапно, как сейчас, прямо на моих глазах. Чувствуете?

— Чувствую, — кивнула Линда. — И знаете, я бы с удовольствием присоединилась к вашему созерцанию, но мне нужен Свами Гималайский.

— Он всем нужен, — улыбнулся индеец. — Но не всех принимает. Может, я смогу вам помочь, или кто-нибудь из наших мастеров-медитаторов? Скажите, в чем ваша проблема?

— На самом деле я по личному вопросу, — улыбнулась Линда, достав из сумочки старую фотографию отца. — Свами Гималайский должен знать этого человека.

Индеец взглянул на фотографию.

— Хм-м, — сказал он. — Не знаю его. Немного похож на… Но однозначно, колдун. Хорошо, я найду его и покажу ему фотографию. Можете подождать здесь.

— Ну уж нет, я пойду с вами, — сказала Линда. — Эта фотография у меня в единственном экземпляре, так что я буду следить, чтобы с ней ничего не случилось.

— Ну как скажете, — усмехнулся индеец, и они направились по дорожке в обход дома. — Вообще-то, если хотите, я могу этот снимок в «фотошопе» обработать. Пятна убрать, цвет добавить.

— Вы дизайнер? — удивилась Линда.

— Нет, я шаман, — улыбнулся индеец. — Просто жить как-то надо. Вот изобретаю обложки для книг, в том числе, для придурка Клыгина.

— А вы знаете Клыгина? — удивилась Линда.

Но индеец ничего не сказал, потому что они уже пришли.

Жоржик

Свами Гималайский сидел в бамбуковом кресле за чайным столиком. На свежем воздухе, под тенью деревьев. Напротив него расположился посетитель, только что одним глотком прикончивший шестую за этот день чашку сортового китайского чая.

— Перестань так волноваться, Жоржик, — вздохнул Свами Гималайский. — Запомни одну простую вещь. Повторяй за мной: не все женщины любят одни лишь деньги. Поэтому не каждая встречная женщина стремится залезть тебе в кошелек.

— Каждая! — нервно прервал учителя Жоржик.

— Ну хорошо, очень многие, — кивнул Свами Гималайский со вздохом. — Но это всего лишь потому, что ты — известный продюсер. Поэтому к тебе и липнут исключительно те женщины и девушки, которым нужны лишь твои деньги. Понимаешь? Наверняка где-то в этом мире есть женщина, способная полюбить тебя не за деньги, а за что-то другое.

— Нет, Свами, это невозможно! — Жоржик проглотил седьмую чашку чая.

— Почему же? — мягко спросил Свами Гималайский.

Налив и проглотив восьмую чашку, Жоржик выложил как на духу:

— Потому что любить меня больше не за что!

— Ну вот мы и подошли к твоей НАСТОЯЩЕЙ проблеме, — Свами Гималайский улыбнулся, что называется, «до ушей». — Проблема не в том, что на тебя западают только те девушки, кому нужны твои деньги. Проблема в том, что ты сам не можешь себя полюбить. И считаешь, что тебя могут любить лишь за деньги. Поэтому тебя и любят лишь за деньги.

— Что я, педик, что ли — себя любить?! — удивленно воскликнул Жоржик.

Свами Гималайский согнулся пополам от хохота.

— Знаешь, Жоржик, — наконец, произнес Свами. — Чего я только от клиентов не наслушался, но это впервые! Педик — не тот, кто любит себя. Педик — тот кто любит других мужчин. У тебя же не случается эрекция, когда ты видишь по телеку Шварценеггера, или, того хуже, Диму Билана?

— Нет, никогда! — честно ответил Жоржик.

— Ну так какой же из тебя тогда педик?! — воскликнул Гималайский.

— Все равно вы не правы, я очень люблю самого себя! — воскликнул Жоржик. — Я покупаю себе самый дорогой мужской одеколон, на мне костюм за двадцать тысяч евро…

— Это значит лишь то, что ты любишь деньги, — оборвал его Гималайский. — Ты даже не можешь представить себя без этих денег. Если ты видишь в себе исключительно свои деньги, то неудивительно, что другие люди видят в тебе то же самое!