Шумерские ночи - [31]

– Это не так страшно, – пожал плечами Шамшуддин. – Гала хуже.

– Говорят, что еще там есть адский дух!

– А вот здесь ты уже привираешь, брат, – рассудительно произнес Шамшуддин. – Еще ни одному демонологу не удавалось долго удерживать взаперти адского духа. Он либо раздуется и разнесет темницу вдребезги, либо зачахнет и погаснет, как остывший уголек.

– Может быть, и не адского духа. Может быть, Жреца Древних или Двурогого, – проворчал Креол. – Я точно не знаю. Слышал только, что это какая-то опасная тварь из Лэнга.

– Может, просто зуннабьян?

– Не хочешь – не верь… – отмахнулся Креол. – Но лезть туда не вздумай, слышишь?

– Слышу, брат, слышу. Я рад, что ты в кои-то веки решил проявить благоразумие.

Креол ничего не ответил. На самом деле он однажды уже пробовал забраться в этот потайной подвал, но его тогда поймали. Дедушка Алкеалол долго смотрел на хлюпающего носом мальчишку, а потом холодно произнес, что ему не нужен столь глупый наследник. Креола вывели за ворота и обратно не пустили. А когда он начал кричать и плакать, с крепостной стены выстрелили из лука.

Почти целый месяц семилетний мальчик был предоставлен самому себе. Он бродил по зловонным трущобам Ура, питался объедками, был покусан бродячими собаками, чуть не утонул в сточной канаве и лишь чудом избежал лап работорговцев. Но в конце концов дедушка смилостивился и позволил внуку вернуться домой.

С тех пор Креол ни разу не спускался в подвал. Он не был уверен, что сделает грозный Алкеалол, буде непутевый внук провинится вновь, но проверять ему совершенно не хотелось.

Несмотря на всю огромность прекрасного Шахшанора, этажей в нем только два. Особенно высоки потолки на первом. Восемь взрослых мужчин могут встать друг другу на плечи – и то не дотянутся.

Поднявшись по мраморной лестнице, Креол и Шамшуддин оказались в длинном кольцевом коридоре. Полы покрыты толстым слоем штука[9], стены облицованы глиняной обмазкой, побелены и покрыты цветной росписью. Геометрические узоры, строки из священных текстов, изображения растений, животных и людей… Скромному жилищу Халая Джи Беш и не снилось великолепие этого дворца. Множество масляных светильников заливает коридор ярким светом, вдоль стен стоят постаменты, удерживающие дорогие статуи и вазы. Вся утварь – золотая и серебряная, не видно ни следа презренной меди или керамики.

Шамшуддин шагал неторопливо, с любопытством оглядываясь по сторонам. Он еще никогда не был во дворце архимага. Дважды по дороге попались рабы – при виде Креола они сразу замирали неподвижными статуями, не смея отвлекать господина.

– Эта дверь ведет в умывальную, – рассеянно комментировал Креол по ходу движения. – Здесь комната свитков. Здесь лаборатория. Здесь мастерская. Здесь комната ритуалов. Здесь дедушкины покои. Здесь гостевые комнаты.

– А это кто? – спросил Шамшуддин, указывая на портрет седовласого старца с густыми бровями.

– А это дедушка Алкеалол.

Шамшуддин задумчиво прищурился, переводя взгляд с портрета на Креола. С первого взгляда видно, что эти двое – близкая родня. Раскрась Креолу волосы сединой, добавь бровям гущины, осветли немного кожу, усыпь ее морщинами – и будет точная копия архимага Алкеалола. Судя по портрету, ни бороды, ни усов почтенный старец не носит.

– Да, дедушка не любит волос на лице, – подтвердил Креол, когда Шамшуддин об этом спросил. – Уж не знаю почему, но подбородок он всегда бреет.

Ученики мага остановились у большой двустворчатой двери, сплошь усеянной самоцветами. Шамшуддин замялся, невольно отступая побратиму за спину. Он еще ни разу не встречался с живым архимагом.

Креол же без колебаний толкнул дверь и вошел в просторную комнату. В лицо ему ударил порыв ветра – за окном стоит полуденная жара, но здесь царит прохлада и даже дует ветер. Этим необычность помещения не ограничивается – пол покрыт толстым слоем земли, а по стенам стекают потоки воды кристальной прозрачности.

Шамшуддин нерешительно вошел следом, с любопытством оглядываясь по сторонам. Судя по всему, эта комната служит Креолу-старшему и спальней, и рабочим помещением. Слева каменное возвышение с расстеленной циновкой, в углу пристроился человеческий скелет, а на стенах висят глиняные таблички, различные артефакты и черепа животных. В дальнем конце, у окна, забранного решеткой, стоит стол с расстеленным пергаментом.

А за столом сидит мужчина лет пятидесяти. Борода завита в мелкие кудряшки, длинные волосы заплетены в косы, брови и ресницы вычернены. Именно так должен выглядеть образцовый шумерский подданный.

– Папа! – шагнул вперед Креол.

Креол-старший неохотно поднял глаза от пергамента. Похоже, он только теперь заметил, что у него посетители.

– Кто бы ты ни был – выйди, войди снова и поздоровайся, как положено, – сухо произнес архимаг, не прекращая писать.

Креол плотно сжал губы и на секунду замер неподвижно. Потом он резко повернулся и вышел из комнаты. Шамшуддин поспешил следом.

Постояв за дверью с полминуты, Креол постучался и, дождавшись разрешения, вошел вновь. На сей раз – медленно и чинно, наклонив голову так, что подбородок коснулся груди.

– Мир тебе, отец, – отчеканил Креол, не поднимая глаз. – Я вернулся домой.