Штурмовые ветеринары - [48]
— Да уж, — протянул Вован. — Настоящий шериф, такому даже кольт без надобности.
Глава 17. Сексопатолог для коров
Когда мы зашли в столовую, никого из наших уже не было. Мы поужинали в полном молчании и отправились было в гостиницу, но на крыльце нас остановил сплошной ливень, рухнувший с небес практически монолитной стеной. Бежать сквозь него совершенно не хотелось и мы остановились под козырьком, в робкой надежде, что интенсивность дождя скоро ослабнет. Минут через пятнадцать мы увидели стремительную фигуру, закутанную в целлофановый дождевик, бегущую от гостиницы к столовой. Через секунду я узнал Пчелку, которая вихрем неслась к нам.
— Привет, мальчики! А я уж думала, вы к ужину не успеете, вот решила в столовой вам на вынос взять, — бодро заявила Беговая. — Яр, а еще ты мне нужен, как профессор!
— Что бы тебе автоматом экзамен поставить? — поинтересовался я.
— Я хотела сказать, «как препод», — поправилась Пчелка. — В общем, у Дианы, Жениной дочки, совсем с химией плохо, а я сама уже и не помню ничего. Нужно помочь с домашними заданиями, объяснить толково.
— Может, не сегодня? — попытался отвертеться я. — День тяжелый был, вот, Вова не даст соврать.
Вова выразительно кивнул. Но Пчелка просто так не намерена была сдаваться.
— Мы сегодня с Тохой уже забор ей починили, который сломался и по твоей вине тоже. Тебе все равно вечером делать нечего, а химию объяснять — это тебе не вагоны разгружать. Кроме того Женя тебе очень благодарна будет.
— Ладно, уговорила, — вяло согласился я.
— Отлично, — обрадовалась Беговая. — Раз вы уже поужинали, то пошли сразу.
— Кхм, — вежливо кашлянул Вова. — Не хотелось бы нарушать романтичный момент, но у тебя случайно еще одного дождевика нет? А то как-то нет желания мокнуть насквозь.
— С собой нет, но я мигом, — бросила Пчелка и растворилась в стене дождя.
— Как ты её терпишь? — поинтересовался Вова. — Она же долбанутая на всю голову.
— А ты мне покажи не долбанутую девушку, такие встречаются вообще? — вопросом на вопрос ответил я. — А у неё масса достоинств есть. Например, она не зациклена на тряпках и понтах. С той же Леной сравни, это же пропасть.
— На вкус и цвет, как говорится, — отозвался Вован. — Но Пчелка все равно…
— Цыц, — оборвал я его. — Вон она уже возвращается, зонтик тебе несет. Вишь, заботливая какая, а ты критикуешь еще.
В этот момент Беговая скользнула под козырек и протянула Вове изящный зонтик-трость.
— Держи. Из всей нашей команды только Лена запасливая, как настоящая леди.
— А вы как же? — поинтересовался Вова.
— А мы под одним дождевиком добежим, — махнула рукой Пчелка.
— Ну ладно, давайте, — сказал Вован и рванул в сторону гостиницы.
— Надо обязательно ночевать вернуться, а то как-то неудобно получится, — задумчиво произнесла Беговая. — Ну что, пошли?
— И просто выспаться неплохо бы, — ответил я. — И как ты представляешь этот цирк?
— У тебя руки длинные, растягиваешь дождевик над нами как плащ и побежали.… Наверное, промокнем слегка, но там посушимся.
Со стороны мы, вероятно, выглядели очень забавно. Я растянул над головой дождевик как тент, и наклонился чуть вперед, чтобы максимально закрыть свою спутницу. Проблема была в том, что Пчелка перемещалась очень быстро и я едва поспевал за ней.
Мы добежали до дома Жени. Хозяйка ждала нас на кухне, хлопоча над очередной выпечкой. Пока я вспоминал школьный курс химии и пытался его внятно изложить скромной и молчаливой Диане, Беговая принялась учить каким-то силовым упражнениям среднего сына Жени, Клода. Такое странное имя было данью памяти погибшему отцу, которого мальчик никогда не видел. Дело в том, что отец увлекался живописью, а его любимым художником был Клод Моне. Мальчику с таким именем жилось в деревне нелегко, поэтому Клод активно увлекался восточными единоборствами и желающих дразнить его особо не было. Мальчик походил на старшую сестру своей молчаливой серьезностью. Тем сильнее на их выделялась младшая пятилетняя Маша, которая носилась как чертенок по комнатам и мешала сразу всем.
— Так, все, бросайте свои дела и быстренько ужинать, — провозгласила Женя. — Диана, проследи, что бы Маша помыла руки.
— Можно нам только чай, мы уже в столовой поужинали, — попросила за нас двоих Пчелка.
— Как хотите, — улыбнулась Женя.
За чаем она спросила нас:
— Говорят, сегодня новый ветврач должен приехать. Вроде, парня аж из Подмосковья сюда переманили. Вы его не видели?
— Я на свинарнике работал, — признался я, — вообще не в курсе.
— Ребята говорили, что завтра вроде должен приехать, — сообщила Пчелка. — Кажется, на должность ветврача-гинеколога. А еще должна женщина приехать, главный зоотехник, аж чуть ли не из Сибири.
— Интересно, чем их сюда заманили? — спросил я.
— Здесь зарплату не задерживают и жилье дают, — предположила Женя. — Вы еще не понимаете до конца, каково это — без денег и жилья скитаться.
— Почему тогда текучка такая? — спросил я.
— Место гиблое, — пояснила Женя. — Тут в гражданскую войну большое сражение было, между буденовцами и казаками. Народу куча полегло, и все шашками порубленные, в основном. Говорят, холодными осенними ночами, после дождя, по балкам стоны слышны, а по небу скачет мертвая конница.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.