Штурмовик - [47]
Т. е. прицелиться по дворцу я не могу в принципе. И никто не сможет, потому что я опытный пилот, и, если мне это нельзя, значит, никому нельзя.
Тут начали по мне стрелять — вспышки пошли в воздухе. Очухались чеченцы там, внизу, раздражает их мой самолет, хоть они его в облаках и не видят, но слышат хорошо.
Ладно, думаю, левым разворотом туда не пойду, они меня там ждут слева, захожу справа. И тут вспоминаю, что там рядом должна быть телебашня, которой я вообще не вижу, и вот ее я сейчас со всеми этими маневрами точно найду.
Ухожу с большим креном и скоростью, чтобы не попали.
Делаю третий заход. Нахожу дворец, но снова не вышел на него в лоб, он у меня слева остался. Т. е. с трех заходов я не могу в цель прицелиться — со мной такого никогда не было.
Потом еще один заход на дворец сделал, тоже безрезультатно, и тут меня уже всерьез поливать начали, изо всех видов оружия.
Стало ясно, что, если еще заход сделаю, меня собьют. Они уже пристрелялись и ждут меня. Вытащат ракету типа «Стингер», и все, придется прыгать над городом.
Я развернулся, набрал высоту, ушел к Игорю. Докладываю командующему: «Погоды нет. Работать нельзя».
Он отвечает: «Ладно. Возвращайтесь». Ну я забрал ведомого, мы и полетели на базу.
А там минут 15 лететь всего. И уже на подлете, когда переходил на стартовый радиоканал, услышал в эфире голос Игоря Свиридова, однокашника моего, он был заместитель командира буденновского авиаполка.
А слова он произносил такие: «Да, условия для работы есть. Все нормально, поднимайте 134-го и 135-го».
Интересно, думаю, где это он работать собирается?
Слышу ответ: «134-й и 135-й взлетают!»
Ну и ладно, думаю, взлетают и взлетают. Мало ли где еще по Кавказу коллеги работают.
Захожу в Буденновск на посадку, садимся. Прихожу на командный пункт. Там сидит Михайлов и командир буденновского полка Сергей Борисюк.
А с ним вечно пикировались. Его машины всегда с повреждениями возвращались, а мои — без. Но у них дырки были вроде как знак доблести, а у нас — знак глупости. Плюс он полковник, командир полка, а я, будучи заместителем командира полка, вроде как старший над ним, раз командую нашей общей авиагруппой. В общем, не было контакта с ним.
Докладываю командующему: «Товарищ генерал! Погоды нет. Мои летчики не полетят работать. Невозможно выполнить задачу».
А вместо командующего мне Борисюк отвечает, с такой торжествующей ухмылкой: «Ну посидите на земле. У вас не такая подготовка, ха-ха. А вот мои уже полетели, и они задачу выполнят».
Я не выдержал, дерзко ему ответил: «Ваши, конечно, хороши. Все вечно в дырках, зато подготовка хорошая!»
Борисюк говорит, что его люди выполнят задачу, что они подняли комэску и замкомэску, и что эти пилоты не чета моим. Начал я ему было опять дерзить, но генерал нашу перепалку пресек.
А рации на КП включены постоянно. И вдруг слышим громкий крик по рации:
«Попали!! Я 134-й! В меня попали! Уходим!»
Командующий засуетился, забормотал в рацию: «Что происходит, 134-й, что такое… Где ведомый?» А 134-й ему отвечает, что не знает, а сам уходит, потому что повреждения серьезные.
Я стою, смотрю на Борисюка. Он тоже кричит в рацию: «Что происходит, что такое…»
Я командующему говорю: «Ну что, доигрались?» Он будто не слышит, бубнит свои вопросы в рацию.
Начали запрашивать второго летчика, он не отвечает.
Первый говорит, что имеет большие пробоины, ведомого не видит. А ведомым был Коля Баиров.
Командующий отдает приказ: «Полеты немедленно прекратить, всех вернуть на базы».
А ведь он раньше хотел еще другие группы поднять, из Моздока, Грозный бомбить.
В тот день мы так и не узнали, что случилось с Колей. Вернулся комэска, его ведущий, у него полхвоста нет, явно снарядом попали. Еще крыло у него было пробито.
Потом выяснилось, что, когда я сообщил о плохой погоде, из Моздока подняли пару Су-25 на разведку. У них нижний край облаков 400 метров был, вот они под облаками и пошли до самого Грозного. Думаю, сами они даже не пытались прицеливание производить, хотя их посылали именно для этого. Ведь для чего летит разведчик? Чтобы определить возможность бомбометания. Если я, летчик-снайпер, не смог прицелиться, значит, у них тем более не получится. Но они об этом никому не сказали — очень им хотелось Героев получить.
Эти разведчики сообщили командованию, что работать можно. И тогда на КП подняли пару для бомбометания из Буденновска, с Колей в качестве ведомого.
Пришла эта пара, а цели не видят. Они начинают ее искать. А враг уже готов давно, ведь это уже третья пара самолетов здесь, над дворцом, крутится.
Я сомневаюсь, что они тогда вообще город нашли. Потому что самый удобный заход
был со стороны севера, где нижний край был 200 метров, а потом к центру до 160 снижался.
Но они заходили с юго-востока, там, где город Шали. А там горы. Они один заход сделали, комэска цель не нашел, пошли на второй заход. И там их впрямую из «шилки» расстреляли. Четырехствольная пушка, калибра 23 мм — серьезная вещь. Они одной очередью их обоих срезали, повезло, что первого тоже не завалили, в рубашке родился. Ему крыло и полкиля срезало, самолет потом сразу списали, ремонту не подлежал.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
Опираясь на публикации в прессе и интервью с теми кто знает Мадонну или работал с ней, известный американский журналист, автор биографий-бестселлеров, нарисовал впечатляющий непредвзятый портрет феноменальной женщины и проследил историю ее невероятного успеха. Эту биографию можно с полным правом назвать «В жизни с Мадонной».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.