Штурмовик - [12]

И решил я, пока горючее есть, слетать на разведку — нам разрешали вести вольную охоту, если позволяли боевая обстановка и погода. Полетел на юг, в пустыню Регистан.

Видимость была отличная от горизонта до горизонта, и я сразу свежую цель по курсу увидел. Снизился до пятисот метров, вижу, пылят четыре мотоцикла, удирают из последних сил к пакистанской границе.

Ага, думаю, попались, голубчики.

Передаю по рации координаты цели командиру спецназа, объясняю ситуацию — если ракетой сейчас по ним жахну, только кучка пепла останется. Командир ситуацию обдумывает, уточняет:

— От нас сколько километров?

— Не больше семи.

— Ты нас прикроешь?

— Минут пятнадцать гарантирую.

— Давай курс, мы вылетаем.

Указал я им курс, и полетели они одной «вертушкой» за мотоциклистами. Нагнали их через пару минут, дают очередь из пулемета, чтобы у моджахедов иллюзий не осталось, что это не за ними такая летучая команда явилась. Мотоциклисты понятливые оказались, остановились, машины свои бросили, побежали дальше пешком.

«Вертушка» садится рядом, я кричу в рацию:

— Чур, один мой!

— Согласен, заработал, — соглашается командир.

Такие вопросы всегда решаются честно, потому что, если кто мухлевать начнет, с ним больше дела иметь никто не будет. Я ведь мог десантуре ничего не сообщать, просто завалить всех душманов одной ракетой, и привет.

Выяснилось, что машины абсолютно новые были, их даже в караване везли на верблюдах, чтобы не портить покрышки. А когда начался бой, четверо самых догадливых душманов отцепили машины и рванули в сторону пустыни.

В общем, перетащила пехота мотоциклы в «вертушку», я сверху помаячил, чтобы ребят никто не беспокоил, потом полетели по базам — у меня уже горючее кончалось.

Вернулся я на аэродром, сижу в штабе ДШБ, выслушиваю задачи на следующий день. Тут меня на летное поле вызывают — десантура прилетела, с подарочком.

Выходит из вертолета командир батальона спецназа ГРУ, рот до ушей, кричит мне:

— Ты первый выбирай, мы потом.

Я заглядываю в «вертушку», а там четыре новеньких «Ямахи» — в Союзе в те времена таких машин отродясь не водилось, я их даже на картинках ни разу не видел.

Полазал, посмотрел, выбрал красненький. Потом пошли оформлять передачу, бюрократию разводить — мотоцикл я по акту получил и потом до конца службы в Кандагаре каждый день на нем в штаб ДШБ ездил. Очень удобно это оказалось — раньше приходилось попутки ловить или, что чаще, пешком шесть километров топать.

А потом, когда пришло время мне возвращаться в Союз, я этот мотоцикл также по акту передал следующему летчику, что пришел на мое место. С собой трофеи брать запрещалось — мы же не мародеры какие-нибудь, не за мотоциклы воюем. Так что из вещей у меня на память об Афгане остались только наградные часы — вручили за удачную операцию, где тоже внимательность к деталям пригодилась.

Дело было возле пакистанской границы. Там не горы, как вокруг Баграма, а такие небольшие горушки в полупустыне, т. е. местность просматривается хорошо и работать по ней вроде бы удобно. Но вот какая незадача — разведка дает координаты цели, какого-то огромного склада вооружений, который якобы построен на нашей территории, а наши штурмовики туда в который раз прилетают и ничего не находят. До скандала доходило — пехота грозится марш-бросок к складу организовать, чтобы доказать, что он там есть, а авиация фотографии предъявляет, где ничего, кроме пыли и оврагов, не видно.

В конце концов в штабе решили еще один разведывательный полет организовать, потому что наземную операцию проводить в том районе было рискованно — слишком близко к границе с Пакистаном, одним складом дело бы не ограничилось, полноценная война бы началась.

Полетели мы парой — я да комэска. Я шел ведущим, поэтому на меня возлагалась задача этот чертов склад отыскать. Вышел в заданный квадрат, снизился до предельно малой, но ничего интересного не вижу — пустыня, она и есть пустыня.

Поднялся повыше, стал высматривать дорожки и тропинки. И точно, увидел сверху несколько тропинок, которые почему-то сходились в одной ничем не примечательной точке — просто холмик какой-то невзрачный, и всё.

Ага, думаю, попались, голубчики. Командую ведомому и иду в атаку. Причем, что интересно, — я себе подвесил самый легкий боеприпас, восемь стокилограммовых бомб. Мы же на разведку летели, а не воевать. И вот эти легкие бомбы я укладываю в цель, положил первые четыре, выхожу из атаки, а комэска по рации мне кричит удивленно:

— Саша, ты что, тяжелые брал?! Смотри, что внизу творится!

А внизу и впрямь творится что-то ужасное — земля вспучивается огромными пузырями, каждый пузырь заканчивает взрывом с выбросом дыма и пламени, какие-то мрачные дыры в земле обнажаются, а в этих дырах огонь клокочет. В общем, сущий ад на земле.

Оказалось, нашел я тот самый склад — моджахеды его под землей целый год строили и думали, что здорово спрятались. А вот хрен вам!

Отбомбился я вторым заходом, хотя это уже лишнее было — ничего целого или живого на том участке не осталось и после первого удара. Ведомый фотоснимки сделал, и вернулись мы довольные на базу, где мне сразу, без долгих предисловий, вручили награду за удачную атаку — командирские часы. И для меня эти часы дороже, чем для некоторых — боевые ордена.