Штурман дальнего плавания - [17]
— Не опозоримся, не бойся, — весело уверил его я. — Он же в парусах ничего не понимает.
— Ну, так завтра в десять часов. Смотрите не опаздывайте. Мы заранее все подготовим и проверим, — командирским тоном сказал Ромка.
Но это меня уже не обидело. Мы распрощались. Тяжесть свалилась с меня. Как хорошо, что кончилась эта глупая ссора, причиной которой был я!
Утром мы вывели нашу «Волну» к Неве. Дул свежий ветер по направлению от Зимней канавки к Каменноостровскому проспекту. Это нас устраивало. Кольки еще не было. До начала гонок оставался час. Экипаж «Волны» собрался полностью. Ленька, не принимавший непосредственного участия в гонках, должен был наблюдать с берега и находиться у старта. Мы поставили мачту, натянули ванты и сидели в ожидании прибытия «Ласточки». Ромка заметно волновался и часто заглядывал в книжку «Вооружение парусной шлюпки и управление ею». Затем он закрывал глаза и шептал слова команд. Когда время подошло к десяти часам, его волнение передалось и нам. Разговаривать не хотелось. Обо всем уже переговорили. Только Женька все время ходил к Зимней канавке смотреть, не показался ли Колька. Было уже больше десяти, а Колька все не ехал.
Вдруг Женька закричал: «Гребет!» — и бросился к нам. Мы не тронулись с места. Надо было встретить противника с достоинством. Через несколько минут Колька выехал из-под мостика и пришвартовался к «Волне». С ним был его неизменный приятель с Миллионной улицы.
— Здорово! — приветствовал нас Колька. — Ну что издавайте начинать. Я вон и кончик уже для вас приберег. — И он показал на кусок веревки, валявшийся в лодке.
— Ладно, посмотрим. Давайте начинать. Вот от того спуска будем считать старт. Ленька махнет, когда паруса ставить, — сказал Ромка.
Мы выгребли к старту и остановились в ожидании «Ласточки». Колька ставил мачту. Через несколько минут и он был у старта. Теперь наши глаза следили за Ленькой. Вот он влез на каменную скамью и взмахнул рукой.
— Паруса ставить! — закричал Ромка. Мы потянули за фалы. Стаксель встал правильно, а грота-фал заело в блоке, и парус дошел только до половины мачты. Он беспомощно полоскал, накрывая наши головы парусиной. Я дергал за фал, но безуспешно.
— Скорее, скорее! — торопил меня Ромка.
Тогда, забыв об опасности, я поднялся в лодке. От этого мы чуть было не перевернулись. «Волна» зачерпнула воду, но Женька перебросил свое тело на другой борт, и лодка выровнялась. Я видел, как на «Ласточке» развернулся ее большой парус и она вырвалась вперед.
— Эх, опоздали! — вскрикнул Женька.
— Да скорее же, Гошка! — кричал Ромка.
Наконец мне удалось раздернуть фал, и грот встал на место.
— Шкоты трави! — скомандовал Ромка.
«Волна» забрала ветер и понеслась вслед за «Ласточкой». Но мы уже потеряли несколько минут. На фордевинд «Ласточку» догнать было трудно, и она уходила от нас. На ее корме за рулем сидел Колька, оборачивался и кричал, потрясая веревочным концом:
— Берите конец, пока не поздно! А то уйду. Просить будете, не дам. Гонщики!..
— Стаксель на левый борт! — заорал Ромка.
Женька перенес стаксель и поставил его бабочкой, подпирая угол багром. Ход увеличился. Теперь расстояние между «Волной» и «Ласточкой» не менялось, но нагнать мы ее не могли. «Ласточка» уже подходила к Троицкому мосту. Мы видели, как Колька приготовился к повороту и стал подбирать парус. Поворот! «Ласточка» закачалась и не повернула. Колька что-то закричал и бешено заработал кормовым веслом. Мы были почти рядом.
— Шкоты выбирай! — не утерпев, крикнул я и потянул за шкот. Женька сделал то же. Ромка навалился на весло и повернул. Ветер уже дул в борт и свистел в ушах. «Волна» накренилась и, шлепая своим приподнятым носом, пронеслась мимо «Ласточки». Вода попадала в лодку, и я откачивал ее. Иногда «Волна» черпала бортом. Страха я не ощущал. Все внимание было сосредоточено на «Ласточке».
— Ура! Держи конец, задавала! — закричал Женька, махая концом свободного шкота.
Колька с трудом повернул, но хода у него почти не было. Его дрейфовало — сносило ветром — к Троицкому мосту. Вот о чем говорил Федотыч! Вот оно, преимущество! Мы могли ходить в галфвинд!
А «Волна», как настоящая яхта, лежа на борту и пеня воду, неслась к Петропавловке. Ромка пригнулся за рулем. Нас, конечно, тоже дрейфовало, но значительно меньше, чем «Ласточку». Та шла боком, несмотря на все Колькины усилия, и прижималась все ближе и ближе к мосту.
— Гошка, смотри, она сейчас на быках будет, — показал Ромка на «Ласточку».
И верно, через несколько минут мы увидели, как Кольку нанесло на опору моста. Он спустил парус, а его товарищ сел на весла. Не рассчитал ветра Булочник, слишком близко подошел к мосту! Довольно задаваться!
Дойдя до пляжа, мы убрали парус и стали ждать Кольку. Вскоре к нам прибежал запыхавшийся Ленька.
— Молодцы! Вот молодцы! Я все видел. Видел, как вы Кольку обжали. Здорово! — кричал он.
Ромка был счастлив. Его хохолок стоял, как гребень у боевого петуха. Он улыбался:
— Не подкачали, Гошка! Ты видел, как он на нас посмотрел, когда Женька ему конец показывал? Съесть готов был!
Мы ждали Кольку, но он к Петропавловке не пошел, а от Троицкого моста сразу же погреб к Зимней канавке. Не хотел встречаться с нами. Боялся насмешек.
Имя писателя Юрия Клименченко известно любителям маринистской литературы по книгам «Штурман дальнего плавания», «Истинный курс», «Неуютное море», «Неспущенный флаг», «Чужой ветер» и сборнику рассказов «Открытое море». Капитан дальнего плавания Юрий Клименченко хорошо знает и любит флот, его людей. В повести «Дуга большого круга» писатель рассказывает о судьбе Ромки Сергеева, одного из главных героев «Штурмана дальнего плавания». Это повесть о капитане, хорошем, честном человеке со сложной судьбой.
«Корабль идет дальше» — документальная автобиографическая повесть. Здесь нет вымысла — только события, фамилии, факты, сюда вошли также воспоминания автора о четырехлетнем пребывании в баварской тюрьме-лагере в 1941–1945.
«Голубой трансатлантической линией» называют маршрут плавания пассажирских судов между Европой и Канадой.Двенадцать сильнейших капиталистических судоходных компаний обслуживали эту линию. И вдруг в 1965 году неожиданно в Атлантике появился советский теплоход «Александр Пушкин». Все предрекали ему неудачу. «Не выдержит конкуренции», — говорили специалисты.Командовал судном молодой капитан Балтийского пароходства Арам Михайлович Оганов. К январю 1970 года семь судовладельцев сняли свои теплоходы с этой линии.
Клименченко бывал в разных странах, наблюдал чужую жизнь. Желая рассказать о новых впечатлениях, Ю. Клименченко в 1938 году начал писать. Он сотрудничал в журнале «Костер», часто посылая из-за границы свои корреспонденции.Начало Великой Отечественной войны застало судно, на котором плавал Юрий Клименченко, в немецком порту Штеттин. Четыре мучительных года провел моряк в фашистской тюрьме-лагере Вильцбург. Вернувшись на родину, он снова взялся за любимую работу на море, и вскоре опять в руку запросилось перо.В 1954 году вышла первая книга Клименченко — повесть «Истинный курс», а затем сборник рассказов «Открытое море», очерки «Балтика — Нева — Лена», «Неспущенный флаг», роман «Штурман дальнего плавания».
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Пираты, корсары, каперы, флибустьеры, буканьеры… Как давно это, кажется, было. А может, этого и не было? Только в сказках и легендах, в романах и поэмах?.. В байроновском «Корсаре», стивенсоновском «Острове сокровищ»? Да еще в «Бригантине» Павла Когана… Но нет, все-таки пиратство было, и об этом люди вспоминают снова и снова. Появляются и серьезные исследования, и научно-популярные книги. Пишут не только ученые и популяризаторы, но даже теоретики и практики военно-морского дела, флотоводцы, как и автор этой книги — он был начальником штаба военно-морских сил Германской Демократической Республики.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».