Штрафбаты Гитлера - [90]

В те дни очень многие из состава 500-го батальона задумывались над бессмысленностью кровопролития. Уже знакомый нам Фернанд Конан воспользовался суматохой, чтобы осуществить давно разрабатываемый план побега: «По поведению наших командиров и той нервозности, которая буквально носилась в воздухе, я понял, что-то произошло. Я уже давно принял решение. При первом же удобном случае я решился на побег. Ночью я стоял на карауле у еловой чащи, в которой обитали партизаны. В ночь с 4-го на 5-е мая 1945 года я выбросил винтовку и помчался в ельник. В меня кто-то выстрелил сзади, возможно, это был один из моих фанатичных конвоиров. Я добежал по лесу до первой же деревни, где спрятался в амбаре с сеном. Это была судетская деревушка Лангенбрюке. Я пытался перевязать рану моим носовым платком. Пуля слегка задела левую голень. Два дня я провел без еды и питья. А затем русский вал обрушился на немецкие позиции. Было слишком рано перебегать на другую сторону. За русскими в деревню вошли чешские партизаны. Только тогда я осмелился покинуть свое убежище».

Выдвинутый нами тезис о том, что волнения в батальоне Фишера были вызваны прикомандированными 999-ми, получает подтверждение в действиях, предпринятых командиром батальона. В своем письме чешским коммунистам О. Мейер писал, что «12 товарищей из батальона внезапно были разоружены и переданы в руки полевой жандармерии». В его дневнике говорилось: «6 мая. Внезапно разоружены 12 «политических» из числа 999-х. Переданы в жандармерию 1-й лыжно-егерской дивизии. 7 мая. Полевые жандармы отвели их в перелесок у Фрайвальдау».

Нечто подобное описывал Отто Радам. Но до сих пор непонятно, был ли это один и то же случай или все-таки разные. «6 мая. Я и еще 12 приятелей приговорены к смерти. Мы переданы в руки жандармерии для приведения приговора в исполнение. Я обязан ротному командиру жандармов, что он не стал убивать нас в тот же день. Видимо, он намеренно затягивал этот процесс. Он понимал, что война проиграна. Но так как мы были коммунистами, то гитлеровские палачи хотели нам отомстить. Но ночью началось спешное отступление. К нам приставили четырех ефрейторов и обер-ефрейторов, которые были вооружены пистолетами-пулеметами. Но и они сами были заинтересованы в том, чтобы вернуться домой к семьям. В итоге нам удалось удрать, когда конвоиры отвлеклись». В то время как Отто Радам вместе с берлинцем Вернером Мюллером-Гриммом оказались в советском плену, Оскар Мейер вместе с двумя коммунистами (Гансом Ленертом и Генрихом Кроне) укрылись в безопасном месте. О судьбе других антифашистов ничего не известно.

Даже если от нас укрылись некоторые подробности последних дней существования батальона Фишера, то все равно можно прийти к выводу, что 999-е дестабилизировали (насколько могли) обстановку в нем. Впрочем, даже в последний день войны батальон продолжал «функционировать». Хост X. писал: «Рано утром 8 мая 1945 года наша артиллерия выпустила последние снаряды. Русские, видимо, полагали, что мы предпримем вылазку, а потому отошли со своих позиций. Это позволило нам перейти на новые позиции. Как только мы их заняли, то прибыл командир и сообщил, что ко вторнику мы должны были оказаться в Кёнигсграце за Эльбой. Смертельно усталые люди должны были преодолеть около 100 километров! Мы не понимали, что происходит. Говорили, что русские обошли нас, и мы рисковали попасть в окружение. Мы выкинули все, что могло помешать нашему марш-броску. Оставили только личное оружие и небольшой боезапас да пару гранат. Мы представляли, что из котла был выход, у которого стоял офицер и указывал дорогу домой!»

Однако на колонну напали чешские партизаны, и она была рассеяна по всем окрестностям. В Германию солдаты пробивались поодиночке или мелкими группами. Некоторым из оставшихся в живых 500-х это удалось. Но большая часть попала в плен к партизанам или Красной Армии.

Глава 4 Запланированная гибель в Курляндском котле

Как уже говорилось ранее, 30 ноября 1944 года при группе армий «Север» из находящихся в распоряжении арестантов и осужденных был сформирован 491-й пехотный батальон особого назначения. Несколько позже группа армий «Север» была переименована в группу армий «Курляндия». На момент своего переименования, то есть к 25 января 1945 года, она оказалась отрезана от всех сухопутных путей. Ее снабжение могло осуществляться лишь через порты Лиепая (Либау) и Вентспилс (Виндау). К началу 1945 года линия фронта составляла приблизительно 250 километров. Она проходила от Рижского залива к Тукумсу (Туккум), через Салдус (Фрауенбург), Скрунуду (Шруден), Прикуле (Преекульн), вплоть до побережья Балтийского моря в 30 километрах от Либау. Об использовании 491-го пехотного батальона на Курляндском фронте известно достаточно немного. После своего создания 491-й батальон был направлен в окрестности Пампали, где он был подчинен командованию 132-й пехотной дивизии. К январю 1945 года он был передан 225-й пехотной дивизии, на позиции которой ожидалось самое сильное наступление Красной Армии. Это наступление началось 24 января 1945 года. В Вермахте его окрестили «Четвертой битвой за Курляндию». 26 января 1945 года командование 2-го армейского корпуса сообщало о ходе боев: «На левом фланге 11-й пехотной дивизии и 225-й пехотной дивизии отражено 23 атаки, которые предпринимались силами одного полка. На четвертый день 4-го сражения за Курляндию врагу не удалось достигнуть никакого успеха». Но все же в ночь с 27 на 28 января 1945 года Красная Армия прорвала фронт на участке, который как раз удерживался 491-м батальоном. В ходе этой операции батальон понес потери в количестве 300 человек.