Штормовое предупреждение - [3]
“Я ненадолго, — весело уверяла Сигрид, когда часа три назад неожиданно появилась на кухне. — Просто решила заглянуть на минутку”.
Да еще и тепло, охватившее Карен, прежде чем она успела его остановить. Нелепая, пугающая радость, которая всегда захлестывает ее при встрече с Сигрид. Все то, чему уже нет места в ее жизни.
“Я ненадолго”. Как Сигрид собиралась проделать два километра до собственного дома на другом конце городка после двух стаканов можжевелового пива и по меньшей мере одной рюмки водки, Карен вникать не намерена. Сегодня она не полицейская. Просто усталая женщина.
Вдобавок треклятое колено. Постоянное болезненное напоминание о том, что случилось и что могло бы случиться. Карен опирается на правую ногу, чувствуя в бедре тянущую боль. Два месяца прошло, а она еще не вполне поправилась. Четыре недели в больнице “Тюстед”, затем реабилитация дома. Три раза в неделю мучительные визиты в Дункер, на лечебную гимнастику. Она выполняла все, что велено, покорно делала упражнения дома, по два раза каждый день. И все равно, черт побери, не может надолго нагружать левую ногу. Как же утомительно скрывать печальную правду от тех, что сидят сейчас на теплой кухне. Изнуряющая маскировка, от которой свербит в горле, неутихающая боль, выбор между еще одной таблеткой анальгетика или рюмкой водки к селедке, судорожная улыбка, нет, мне теперь совсем не больно, просто немного недостает гибкости. Мамины подозрительные взгляды.
До самого праздника Трех Святых Королей[2] она пробудет на бюллетене, всего-навсего еще двенадцать дней, взаперти в четырех стенах и с кучей ненужных мыслей. А сразу после праздников вернется на работу, хоть ползком. От продления бюллетеня, о котором говорил врач, ей, слава богу, удалось отвертеться. По крайней мере, врать я мастерица, думает она.
На секунду-другую шум становится громче, когда дверь отворяют и снова закрывают, притом слишком резко, так что кухонное окно дребезжит. Не оборачиваясь, она знает: это Лео. Краем глаза видит огонек зажигалки, слышит, как он глубоко затягивается, на миг задерживает дым, выдыхает. Он протягивает пачку, и Карен берет сигарету.
— Время идет, — говорит Лео. — Небольшое утешение, но все-таки.
Неужели так заметно? — думает Карен. Я-то воображала, что по моему лицу ничего не прочтешь.
— Ах, как философично, — бормочет она. — Есть еще мудрые советы?
— Алкоголь, понятно, тоже помогает. Время и выпивка. Не это ли, собственно говоря, на Рождество самое главное? — усмехается он.
Перехватив его взгляд, она пытается спрятать улыбку, но отвечает как бы с полным безразличием:
— Да уж, тебе ли не знать. Когда жил под грузовой пристанью, ты находил утешение в алкоголе и неумолимом ходе времени?
— Само собой, не в женщинах и не в песнях.
Оба молча курят. В окно Карен видит, что Эйрик с Марике начали убирать со стола, а Харри немытой кружкой наливает воду в кофеварку. Она вздыхает.
— Хороший мужик, — говорит Лео. — Твой новый отчим.
От дыма першит в горле, и она, закашлявшись, фыркает:
— Отчим? Ну, ты, пожалуй…
— И Элинор счастлива, — продолжает он.
— Спасибо, это я поняла. Стены тонкие.
Лео делает затяжку, молча смотрит в темноту.
— Можешь перебраться ко мне завтра, когда Коре с Эйриком уедут, — говорит он немного погодя.
— К тебе?
— Да, по их словам, диван вполне удобный, если подложить несколько подушек на железяку, которая буравит поясницу. В крайнем случае хватит места и на моей кровати.
Она удивленно косится на Лео: это совсем на него не похоже. И вообще, не похоже на него участвовать в рождественском празднике, выпивать под застольные песни и слушать рассуждения Харри о том, как перестроить чердак или хорошенько утеплить сарай, чтобы стало больше места. Ничуть не догадываясь о растущем недовольстве Карен, Лео и Харри продолжали, наполнив рюмки, строить планы насчет ее дома. С чего ей начинать, во сколько все обойдется, насколько поднимется стоимость дома теперь, когда старые рыбацкие усадьбы в Лангевике растут в цене. Особенно такие, как у Карен, с собственным причалом и лодочным сараем.
Для Харри Лампарда подобные рассуждения, вероятно, вполне естественны: мама говорила, что до выхода на пенсию и переезда на испанское побережье он держал в Бирмингеме успешную строительную фирму. Но чтобы Лео Фриис сидел и с интересом слушал…
Много ли он, черт побери, знает про изоляцию, кровельные материалы и несущие стены? — думает Карен и гасит о перила недокуренную сигарету. Хотя много ли я знаю про Лео Фрииса? — тотчас же думает она. Всего месяц-другой назад он не имел крыши над головой, бродил по Дункеру с магазинной тележкой, собирал пустые бутылки.
— Значит, предлагаешь перебраться к тебе? Насколько мне известно, дом пока что мой.
Лео пожимает плечами, словно бы великодушно соглашается.
— Ну да, я его снимаю. За гроши, конечно, и настоящего контракта у меня нет, — добавляет он. — Но полагаю, ты не хочешь связываться с налоговиками…
Карен набирает в грудь воздуху.
— Не заводись, — быстро говорит он, заметив испуг на ее лице. — Я пошутил, Карен.
Секунду она недоумевает: что он имел в виду — свою кровать или налоговиков?
Инспектор полиции Карен Хорнби просыпается в чужой постели наутро после устричного фестиваля в порту. Рядом с ней лежит ее шеф Юнас. Тем же утром бывшую жену Юнаса находят убитой. Руководить расследованием поручают Карен. Она делает все возможное, чтобы найти преступника и обеспечить алиби Юнасу, при этом не выдавая никому подробностей своей личной жизни. Одновременно Карен преследуют призраки из ее собственного трагического прошлого.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.